И сейчас я должна была бы находиться там, рядом с жительницей пустыни, которая вот-вот разродится потомком огненного духа. А я тратила его на споры с дворцовой стражей!
Я умоляюще посмотрела на Элега, который уже шагнул ко мне, чтобы взять под руку.
— Можете быть свободны. Я сопровожу сестру.
— Но королева приказала нигде не задерживаться…
— Или вы думаете, что паладин армии порядка не в состоянии защитить наследную принцессу?
— Конечно, нет, Ваше Высочество, — тяжело вздохнул глава королевской охраны.
— Мне нужно поговорить с сестрой. Без посторонних, — отчеканил Элег.
— Понимаю. Только прошу проследить, чтобы принцесса появилась в тронном зале до прибытия генерала Альвейга.
— Разумеется.
И Элег замер передо мной, сложив руки за спиной. Точно так же он всегда прикрывал меня во время всех детских шалостей, пока однажды королева не заявила, что наследной принцессе пора осознать, что любой проступок имеет последствия.
Мне было шесть.
В тот день я поняла, что почему-то старше Элега, что это я, а не он, наследую трон и корону. Элег знал это со дня моего рождения. Но я все равно осталась для него любимой младшей сестрой.
— Спасибо! — привстав на цыпочки, я обняла брата со спины и попыталась поцеловать в щеку, но губы мазнули по подбородку. — Какой же ты высокий! И ты здесь…
Элег медленно повернулся и взял меня за руки.
— Разве я мог пропустить твое знакомство с невестой генерала? Очень интересная девушка. Тебе она понравится…
— А Алром?..
— Не переживай, он тоже скоро прибудет.
— Я должна увидеть его до тронного зала.
Между бровей брата обозначила складка.
— Это плохая идея.
— Всего несколько минут. Мне это нужно.
Я умоляюще уставилась на брата.
— Хорошо. Мать приказала провести их в гостиную для послов.
— Хочет, чтобы их сначала проверили магией? С каких это пор королева не доверяет своему генералу?
— Она не доверяет огненному магу, которого он притащил с собой.
— Минуточку. Этого огненного мага пророчат мне в мужья.
— Думаешь, королева откажет себе в удовольствии рассмотреть его ауру под волшебным увеличительным стеклом?
Элег распахнул передо мной дверь гостиной. Покои послов находились за соседней дверью, так что я должна была почувствовать, если там кто-то появится. Моя магия всегда остро реагировала на силу других магов.
— А вы этого Алрома предупредили, что его будут изучать? — хмыкнула я. — Он же уверен, что кобыла королевских кровей уже в его стойле.
— Авилег… — брат неодобрительно посмотрел на меня. — Впервые вижу, как ты цепляешься к словам, которые не предназначались для твоих ушей.
— Впервые чужие слова так меня задели! Да я даже от нытья главного казначея, мечтающего сократить финансирования моей больницы, так не завожусь. Знаешь, мне впервые все равно, чего от меня ждут. Я наследная принцесса и будущая королева Салега. Я сама выберу себе мужа. Мне не нужен дикарь из пустыни.
— Ваше Высочество, — Элег успокаивающе вскинул ладони, — ваш жених прибыл из огненного мира.
Брат на меня злился. Он всегда переходил на «вы», когда считал, что я неправа. Но я все равно сложила руки на груди и прошипела.
— Прибыл? Скорее, его оттуда вышвырнули.
— Ави, ты меня расстраиваешь… — Элег поджал губы и покачал головой.
Лучше бы он и дальше «выкал».
— Прости, я помню, что обещала дать ему шанс. Просто тяжелый день, и я должна быть в больнице, а не здесь.
— Расскажешь?
Я с удивлением посмотрела на Элега. Раньше он никогда не спрашивал, чем я вообще занимаюсь в своей больнице. Родителей, например, больше волновало, чтобы о моей связи с больницей, где оказывали помощь полукровкам, знало как можно меньше народа. Слухи, конечно, все равно просачивались, а королевская пресса их успешно корректировала, превратив из основательницы и управленца в принцессу, которой всех жалко.
Так себе репутация, но я предпочла стиснуть зубы и сделать вид, что такое отношение меня не волнует. Зато при составлении бюджета, я грызлась за каждую медяшку. Для меня было важно, чтобы больницу финансировали из королевской казны. Потому что если бы я отсыпала на ее содержание свои личные деньги, а они у меня были, то больница так и осталась бы игрушкой принцессы. А мне хотелось верить, что однажды она станет делом государственным.