—Как вы смотрите на то, что можно усыпить подчинённых Демьяна?—говорю я приподняв одну бровь. Главы кланов удивлённо переглядываются, но затем их выжидающий взгляд вновь переходит на меня.—Бере ото*,—коротко поясняю я.
В кабинете воцарилась гробовая тишина которую никто не решается нарушить. Скорее всего все ожидают ответа Джека,ведь сейчас все взгляды переметнулись на него и мой взгляд в том числе. Мужчина вновь потирает щетинистый подбородок о чём-то задумавшись. Несколько минут тишины, которую перебивает лишь цоканье стрелок старинных часов. Несколько минут, длинной в вечность и мужчина складывает руки на столе. Он вновь окидывает меня недоверчивым взглядом будто сомневаясь в чём-то, но потом глубоко вдохнув произносит:
—Думаю,мы договорились,вы можете быть свободны,—вновь так же холодно отвечает Холланд. Медленно поднимаюсь со стула и направляюсь к двери мечтая выйти на свежий воздух. Позади вновь слышится чьи-то недовольные возгласы и крики,но мне до этого уже нет никакого дела. Я добилать того, чего хотела,а остальное их проблемы.
Коридоры кажутся мне слишком длинными и запутаными, но я всё-же кое-как нахожу дверь ведущую на задний двор. В глазах всё темнеет,ноги будто ватные, а сердце будто выпрыгивает из груди. Уши улавливают лишь противный свист, а глаза медленно закрываются. Я уже готова свалиться на пол и забыться, лишь бы не чувствовать боль по всему телу. Крепкие мужские руки, не дают моему телу соприкаснуться с холодной кирпичной террасой. Вновь пытаюсь открыть глаза, но это получается с огромным трудом. Я вижу всё какими-то вспышками. Длинный коридор,лестница, по которой меня тащат, и вслед за этим тёмно-синие стены. Чарльз? Что ему нужно от меня? Поиздеваться или вновь наговорить кучу гадостей в мой адресс?
—Эвелин,откройте глаза,—немного шаршавые ладони ложаться мне на лицо и голос Холланда сстаршего уже не такой грубый, как несколько минут назад.
—Что вам нужно от меня?—пытаюсь выдернуться из его хватки, но сил на это у меня не хватает.
—Эвелин,просто успокойтесь,сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем медленно откройте глаза,—монотонно произносит мужчина не опуская ладоней. Несколько попыток вырваться вновь с треском проваливаютсяи я чуть ли не оказываюсь на полу. Голова идёт кругом, но я всё-же пытаюсь стоять на месте. Делаю то, что мне велели и состояние немного улучшается. Открываю глаза и вижу перед собой размытое лицо мужчины. Его глаза светятся ярким синим цветом, но после того как он моргает, они вновь принимают обычный, карий цвет.
—Так лучше,—с лёгким смешком говорит от и отходит от меня на шаг.—Вы должны ему помочь,только вы можете это сделать,—со вздохом продолжает он кивая головой в сторону кровати. Мой рассудок резко проясняется,я знаю что там находиться, но у меня не хватает сил обернуться. Страх велит оставаться на месте и не оборачиваться или же убежать без оглядки,а подсознание выдаёт совсем не райдужные картинки.
—Как я могу ему помочь?—удивлённо таращусь на мужчину, но тот вновь издаёт истерический смешок и на несколько секунд опускает голову.
—Я долго не мог в это поверить, но вы и вправду та кого мы так долго искали.—говорит он поднимая на меня взгляд.—И теперь я не знаю радоваться или же наоборот. Вы оказались истинной парой моего сына. Единственного сына. И вы Эвелин разбили ему сердце,за что сейчас и расплачиваетесь той болью, которую чувствуете. Он умирает и медленно тянет вас за собой. Ему в тысячу раз хуже чем вам,именно из-за этого, он будто спит,но уверяю вас, он всё слышит и чувствует,просто из-за адской боли не может ничего сделать,—в ответ на свои слова мужчина получает лишь мой растеряный взгляд и непонимающее молчание. Я просто не знаю что сказать,я в последнее время вообще ничего не знаю, будто живу чужой жизнью.
—Un amour une vie,Эвелин,—произносит мужчина с лёгким акцентом. Мне не нужно долго думать над этими словами. Я на изусть знаю обозначение этих слов на прекрасном французком языке.
Одна жизнь—одна любовь. Издавна этим выражением пользовался клан Однолюбов. Это было их слоганом и чуть ли не смыслом жизни. В этих четырёх словах, заключено всё их предназначение. Они должны любить и быть любимы лишь одной единственной и до сих пор, никто не разобрался, толи это дар, толи проклятье.