Вот это стабильность, конечно. Раз в неделю чем-нибудь, да обливают.
Я невольно усмехнулась от этой мысли.
Приведя себя в более-менее человеческий вид, я вышла на улицу, где меня ждал Нейт. А спустя пару минут приехало такси, и мы отправились домой.
— Везучая ты, конечно, — усмехнулся Нейтан и вытащил очередной лист мяты из моих волос.
— Что есть, то есть, — улыбнулась я и замерла от пронзительного взгляда Нейтана.
Мурашки побежали по коже, а сердце забилось часто-часто. Единственное, чего мне сейчас хотелось, это оказаться в его объятиях и прильнуть к мягким губам.
Сегодня Нейт был таким заботливым, переживал за меня. Может, неспроста он так смотрит на меня, и в его сердце все же есть чувства ко мне? Я должна ему сегодня все сказать.
Мы вышли из машины, и Нейт проводил меня до двери.
— Ладно, я уже пойду, — ответил он, намереваясь уходить.
— Нет, постой, — я схватила его за руку.
Казалось, он был вовсе не против моего прикосновения.
— Давай зайдем в дом, — предложила я. — Я ведь так и не сказала тебе то, что хотела. А на улице в таком виде стоять мне не очень хочется.
— Если ты так хочешь, то конечно, пойдем, — согласился он.
Зайдя в дом, я закрыла за Нейтом дверь и оказалась с ним лицом к лицу. В опасной близости, как и в прошлый раз.
— Нейт, послушай, — начала я, замявшись. — Я слишком долго молчала, но больше не могу. Ты прекрасный друг, лучше и не найти. Но ты для меня значишь гораздо больше, — я сделала паузу, набираясь смелости, а Нейтан терпеливо ждал продолжения. — Ты особенный. И очень нравишься мне, уже давно. И тот наш поцелуй… — я ненадолго потупила взгляд. — Я не могу его забыть. Не могу забыть тебя. Я понимаю, в твоем сердце другая. Но я готова ждать и не терять надежду, что когда-нибудь ты сможешь почувствовать ко мне что-то, хоть отчасти похожее на мои чувства. Я думаю, что люблю тебя, Нейт.
Сначала мне показалось, что он даже рад тому, что я говорю. Но в один миг он перевел с меня взгляд и поменялся в лице.
— Говоришь, что любишь? — Нейт отпрянул от меня подальше, а голос его стал ледяным, как северная ночь, глаза наполнились злостью.
Он отвернулся от меня и дернул дверную ручку.
— Ты для меня только друг, ни больше, ни меньше, — произнес он. — Но теперь… Теперь и дружбы у нас, очевидно, не выйдет. Прости, — сказал он из-за плеча, а затем вылетел пулей из дома.
Боже, нет!
Я скатилась вниз по стене и слезы потекли ручьём по пылающим щекам.
Чувство стыда и боли постепенно сменялось опустошенностью, словно из меня высасывали все жизненные силы, а душу рвали на куски.
Я была в полуобморочном истерическом состоянии. Слезы душили, не давая полноценно вздохнуть. В глазах начало темнеть, предвещая обморок.
Кое-как я добралась до дивана в гостиной и безжизненно упала на него.
Кажется, я отключилась. Не знаю, надолго ли. Но вдруг я громко вздохнула и открыла глаза. Не могла продышаться. Было чувство, будто я надолго задержала дыхание, или кто-то перекрыл мне воздух.
Сейчас же, кислород резко стал насыщать мои лёгкие до головокружения. Или вовсе не от кислорода кружиться голова?
Знакомый запах привел меня в чувства. Запах Шейна. Я быстро огляделась, но в комнате никого не было.
И тут я заметила, что на спинке дивана висит его куртка, которую я забыла вернуть после нашей прогулки.
Притянув куртку к себе, я уткнулась в нее лицом, стараясь выжать из неё как можно больше живительного аромата. Походила я, наверное, на зависимую, вдыхающую губительный наркотик, но ощущающую с ним себя гораздо лучше, чем без него.
Я нашла визитку в кармане и набрала номер того, кто, как сейчас мне казалось, может помочь.
— Шейн? Это Кэс. Пожалуйста, приезжай.
— Жди, скоро буду, — тут же ответил он.
Вскоре после моего звонка раздался стук. Я быстро вытерла заплаканное лицо и открыла дверь.
— Спасибо, что приехал, — я еле держалась, чтобы вновь не разреветься.
— Я и не думал, что все настолько плохо. Что случилось? — Шейн подошел ближе и обхватил моё лицо ладонями.
— Я ему рассказала, — лишь успела ответить я, и слезы полились новой волной.
Шейн притянул меня к себе, и я уткнулась носом в его широкую грудь. В секунду дурман заполнил мои легкие и вскружил голову.
Рассудок полностью подчинился ему. Слезы больше не текли. Я пребывала в эйфории.
— Что он ответил тебе? — осторожно спросил Шейн.
— Сказал, что я для него лишь друг. И что после моего признания нашей дружбе конец, — тихо ответила я, как по заученному тексту, продолжая наслаждаться упоительным ароматом.