- Так то вчера было! А худеть я сегодня решила! Вот сегодня и пересчитывай свои банки. И, вообще, это подло как-то. Надо же так не доверять подругам! Тушёнку она пересчитывает!
Жайкиному возмущению от коварства подруги не было предела и она, продолжая негодовать, подгребла к берегу, вытащила надувной пончик на пляж и вернулась в воду, всё еще обиженно косясь на Наташу.
- Показывай давай свои упражнения. Не отстанешь ведь.
Тут уж Бочонкина оторвалась по полной. Прыгала козликом и вихлялась всем телом, заставляя подружек повторять за собой.
- Эх, надо было колонку с собой взять, под музыку всяко веселей заниматься, - посетовала Натаха. - Ну, ничего, завтра возьмём. А сейчас, раз уж мы всё равно рядом, пойдёмте в грязь. Будем лечить целлюлит.
- Чего его лечить? Он у меня здоровый, - пробурчала Жайкина, но покорно поплелась следом. Ругаться с настырной Бочонкиной не хотелось.
Ленка прыснула и отвернулась, чтобы не навлечь на себя гнев любительницы здорового образа жизни.
- Ой! За нами наблюдают, кажись!
- Кто? Где? - девушки дружно посмотрели на поросшие лесом скалы, но ничего не увидели.
- Показалось, наверное, - неуверенно протянула Земляничкина, подхватила шлёпки и пошла за подругами в сторону грязевого озера.
***
Поздно вечером, когда базу плотно укутала густая южная ночь и из освещения остались только мириады далёких мерцающих звёзд, Жайкина, кутаясь в одеяло, вышла из домика и уселась на ступеньку. Опёрлась спиной о столб, поддерживающий крышу террасы и долго всматривалась в глубокую синь ночного неба. Где-то внизу шумно вздыхало море, монотонно перекатывая гальку, а в лесу что-то шуршало и потрескивало, выдавая активность лесных жителей.
"Ужинают, наверное", - с тоской подумала Светка и её желудок грустно буркнул, вспоминая далёкий и унылый перекус в виде пачки творога. Суровая Наташка даже варенье не разрешила добавлять, не говоря уж о сметане.
- Так ведь сухой творог-то! Как его есть? - недоумевала Жайкина, разглядывая белый прессованный прямоугольник в своей тарелке.
- Водичкой разбавь, - посоветовала Ленка, облизывая ложку. Она уже расправилась со своей порцией и придвинула ближе кружку с чаем.
К чаю Бочонкина вместо конфет нарезала дольками пару яблок и насыпала на блюдце столовую ложку мытого изюма. На всех.
Светка долго рассматривала предложенное угощение и всеми силами душила в себе поднимающуюся волну возмущения. Это не отдых, а издевательство какое-то! Ни поспать, ни поесть толком.
Жайкина вспомнила скудный ужин и от жалости к себе горемычной чуть не расплакалась. В это время на дорожке, ведущей от столовой к домикам, появился вчерашний пёс. Он остановился, внимательно рассматривая съежившуюся фигуру и поводя влажным носом, подумал о чём-то своём, собачьем, и, шурша щебнем, направился к Светке.
Уселся возле ног, привалился мохнатым боком к Светкиному бедру, поднял морду и, смешно пошевелил бровями.
- Что, блохастый, и тебе не спится?
Пёс фыркнул и уложил тяжёлую голову Жайкиной на колени.
- Молчишь... А я вот на звёзды смотрю и думаю - есть там кто живой или нет? Как считаешь? Ну не может же быть, чтобы мы вообще одни во Вселенной были? Явно ещё есть где-то живые существа... Сидят себе сейчас и, как мы с тобой, смотрят на небо...
Светка неторопливо перебирала пальцами шерсть на морде и шее собаки, а та и рада - знай себе сладко жмурится и млеет от нехитрой ласки.
- Да... Здорово было бы познакомиться с инопланетянами, наверное. Хотя, знаешь, ну их! Живут себе где-то там, на краю Вселенной, и пусть живут. Главное, чтобы нас не трогали. А вот, что насчёт земной нечисти? Как думаешь, они существуют? - Жайкина подогнула ногу под себя и села в пол оборота к собаке. - Лешие там, драконы, русалки, оборотни...
Пёс встрепенулся и поднял голову, одарив укутанную в одеяло девушку пытливым взглядом.
- Что смотришь? Скажешь, сказки всё? Ну не знаю... Недавно передачу про русалок видела, я прям поверила. Там и видео показывали, и очевидцы выступали..
Светка потискала пса за мягкие бархатные уши и неуклюже поднялась, придерживая одеяло на груди.
- Поздно уже, пойду я. Спокойной ночи, лохматик.
Глава 8
Следующая неделя прошла для Жайкиной чередой одинаковых событий. Каждое утро у неё начиналось со скандала и угроз. Неугомонная Бочонкина ровно в 6 утра вскакивала с кровати и затягивала противным басом "Вставай, поднимайся, рабочий народ". Получала подушкой по голове от злой Светки и, под своё и Ленкино хихиканье, выбегала, спасаясь от праведного гнева подруги, в одной ночнушке на крыльцо, где и продолжала громогласно напевать бравурную рабочую марсельезу.