Оставалось только присесть на траву и немного поработать ножом. Тот хоть и был местами ржавым, но не успел окончательно затупиться. Подвязав серой тонкой тряпичной лентой косу, я довольно улыбнулась. А жизнь то налаживается.
— Но это не так, — не унимался дракон. — Может, мы не идеальны, но это не повод проклинать целую страну. Там же женщины, старики, дети. Они тоже… злодеи, как ты говоришь?
— Моя логика проста. Если Столпы должны соблюдать баланс, значит они что-то вроде богов. Их долг защищать мир. А вы ему, выходит, угрожали, раз Лесной Царь наложил проклятие.
— Но его сын дал мне цепь, чтобы я мог проклятие снять, — парировал он. Так разошёлся, что в глубине пасти пылало пламя и из неё повалил дым. — Мир открыт. Баланс восстанавливается. Драконы никому не угрожают.
— Возможно, — я принялась собирать утварь обратно в рюкзак. — Но всё это с твоих слов, а ты можешь мне банально врать. Мне нужен более достоверный источник данных.
— Что? — Радагаст опустил голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
Кажется, искренне не понимал, что именно требует странная человечка.
— Говорю, мне необходим взгляд со стороны. Учёный там, книги, летописи. Чтобы удостовериться в том, что ты говоришь правду.
— Зачем мне врать? — его недоумение выглядело непритворным.
— Всё просто. Чтобы я по наивности спасла твою страну. А так не получится, — развела я руками в стороны. — Докажи мне, что драконы достойны спасения, пообещай за помощь возвращение домой. И тогда я подумаю.
Довольная своей речью, я скрестила руки на груди, ожидая его решения.
— Либо я могу сделать так, — он резко схватил меня лапой за талию, подняв на высоту своего роста. — И отнести туда, куда мне надо.
Сердце застучало как бешеное, но я старалась не выдавать своего страха. Тем более как-то попривыкла к выходкам этого чешуйчатого.
— Значит я права, ты злодей, — изрекла, наблюдая, как пылает пламя в золотых глазах Радагаста. — С чего мне тебе помогать?
— Я не злодей! — проревел он яростно, ещё и выпустил в воздух струю огня.
— Пока похож на злодея, — я скептически выгнула бровь, всеми силами пытаясь держаться и не броситься в увещевания о помиловании.
— Не злодей, — он резко захлопнул пасть, сквозь зубы повалил пар. — Правда, Марина, — и аккуратно опустил меня на ноги.
— Ты меня напугал, — я продолжала сверлить его хмурым взглядом.
— Это ты меня разозлила. Не стоит говорить плохо о моих родичах, — пропыхтел он, махая лапами, чтобы развеять дым. — Они нуждаются в помощи. Ты обязана помочь.
— Вот опять ты. Ничего я не обязана. Я посторонний для всех вас человек.
— Жар-птица, — перебил он меня.
— Никакая я…. — медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. — В общем так, пока ты мне не организуешь нормальные условия, еду, одежду и тепло, даже речи быть не может о снятии никакого проклятия. Я человек, могу умереть от низких температур. Но и перед этим тебе ещё предстоит доказать, что драконы не злодеи, пытавшиеся когда-то давно поработить мир.
— Женщины, — Радагаст растерянно бухнулся на задницу, глядя на меня в замешательстве и неверии.
— Это ты ещё легко отделаешься, — пробурчала я. — Не забывай, что если получишь согласие, то после снятия проклятия должен будешь сделать всё, чтобы вернуть меня домой.
— А как же свадьба, драконята и любовь до гроба? — язвительно отозвался он.
— О, а можно ещё потребовать у тебя молчать? — фыркнула я, с трудом сдержав себя от того, чтобы показать ему язык. — И, кстати, ты не сказал, как должно сниматься проклятие. Если надо принести меня в жертву, то я заранее не согласна.
— Нет, ты просто должна появиться, — обратив несчастный взгляд к небу, он тяжело вздохнул. — За что мне это?
— Я могу предположить, за ужасный характер? — и невинно захлопала ресничками.
— Будто у тебя он замечательный, — Радагаст вновь взглянул на меня. — Нам всё равно нужно посетить мага для создания поискового артефакта. Он подтвердит, что я не вру. Может, и книги у него есть, но так быстро легенды в историю не вносятся. Тридцать лет же всего прошло.
— Кстати, да, вполне, — здесь я была готова согласиться.
Сомневаюсь, что у них настолько развито книгопечатание. Гоблины, конечно, не показатель, но что-то я не заметила в их распоряжении никаких приборов.
— Так с чего ты начнёшь? — поинтересовалась я.
— Разве не понимаешь? Я могу понести тебя на себе, но идти долго, надо перейти гору. Это несколько недель подъёма. Быстрее перелететь. Но ты мёрзнешь на высоте. Мы в тупике. Хотя… — он хитро улыбнулся, взглянув на меня с ожиданием, — в перьях ты не замёрзнешь.