Меня потряхивало после пережитых волнений, но странно, чувствовала я себя не так уж и плохо, хотя утром с трудом поднялась с кровати.
— Я не глюк, — оскорблённо фыркнул дракон. — Как можно считать это нереальным?
Кончик его хвоста опустился мне на макушку, а потом ещё и пронёсся пушистой кисточкой по лицу.
— Фу, что ты делаешь? — я замотала руками, пытаясь отбиться.
А дракон не сдавался, подхватил меня за талию, вновь вздёргивая в воздух, и куда-то понёс. Надеюсь, не кушать… Такого моё сердце точно не выдержит. Только наглый ящер не замечал моего испуга и упрямо шёл вперёд. Постепенно становилось светлее, пока солнце не начало слепить. Я часто заморгала, потёрла веки ладонями, пытаясь привыкнуть к новому освещению, а когда открыла глаза, обомлела. Передо мной в десятках километров внизу простиралась долина. В небо, пронзая пушистые облака, поднимались скалы, горы и необычайно высокие деревья. Среди них с громкими криками носились птицы и другие драконы. Только моему новому знакомому не удалось мне ничего доказать. Такой пейзаж можно увидеть разве что в фэнтезийных фильмах, на артах, но никак не в реальной жизни.
— Вон, аспиды, воздушные ящеры. Они не умеют обращаться, но тоже наши дальние родичи. Почти драконы же. А ты говоришь, не существуют.
— Это невозможно. Драконы, такие высокие деревья. И людей не утягивает в зеркало из ванной.
Я скорее пыталась убедить себя, потому что кое в чём дракон был прав, происходящее слишком реально. Сны же, они всё равно расплывчатые, а тут, я даже ощущаю полученные при перемещении синяки, хватку на талии, несвежее дыхание дракона. И почему-то совсем некстати вспомнилось признание Никиты.
«Марина, я богатырь»
— Я умерла, да? — уточнила расстроенно.
Выходит, жизнь после смерти всё же существует, но как же обидно умирать. А мама с папой, а сестрёнка? Как же они теперь?
— И точно глупая, — дракон откровенно закатил глаза.
Оказалось, что при свете солнца они не полностью золотые, а всё же пересечены чёрным узким зрачком. И лишь в темноте светятся.
— Ты жива. Цепь мне даровал Лесной Царь. Она привела тебя ко мне, — теперь он пояснял происходящее будто ребёнку. — Это сильная магия. Она перенесла тебя. Ты не умерла, это всё реально.
— Хорошо, — сдержанно кивнула я. — Предположим, я верю.
Что мне ещё остаётся? Происходящее не спешит развеиваться, а его реальность сталкивает с необходимостью мириться с происходящим и подчиняться новым обстоятельствам. Если даже это глюк и послесмертие, тут всё очень даже ощутимо. Не хотелось бы снова чувствовать боль и ужас.
— Хоть что-то, — пробурчал дракон.
— Тогда выходит, я здесь по твоей вине. Зачем тебе подарили эту цепь? Почему притянуло меня?
— Ты обязана помочь мне снять проклятие с моего дома, — заявил этот несносный ящер. — Это великая честь стать освободителем властелинов неба, драконов. В награду я на тебе женюсь, — и он горделиво выпятил грудь, судя по всему, ожидая моих аплодисментов и громких слов благодарности.
Секунду я смотрела на дракона, а потом громко расхохоталась. Умеет же… Но ему удалось помочь мне окончательно прийти в себя.
— Шутка удалась, спасибо. Я успокоилась. А теперь правду.
Дракон чертыхнулся, оскорблённо приоткрыв пасть, напичканную острыми зубами.
— О, это она и была? — догадалась я, глупо усмехнувшись.
Мда, действительно попала…
— Что я сказал такого смешного? — почти обиженно насупился дракон.
— Как бы тебе объяснить? — я озадаченно почесала кончик носа. Правда что ли не понимает? — Ты дракон!
— Это очевидно, — рыкнул он, ударив хвостом по земле.
— А я человек. Мы не… хм… стыкуемся, вот, — убеждённо заглянув в золотые глаза зверя, я постучала указательными пальцами друг об друга, и сама же смутилась этого жеста.
Как-то не в ту степь понеслись мои пояснения. Вдруг ещё ринется доказывать…
— Что не делаем? — он начинал злиться, потому чересчур сильно стиснул мою талию лапой.
— Аккуратнее! — взвыла я, задёргавшись в хватке.
— Ещё ведь и хрупкая, — досадливо фыркнув, этот наглый ящер опустил меня на землю.
И я на всякий случай отступила от обрыва. А то ноги не держат, вдруг сорвусь.
— Мы несовместимы. Это же очевидно. Большой ящер и маленький человек. Неужели непонятно?
— Это одна из моих форм. Я смогу превращаться в человека, когда… — он резко замолчал, недовольно стиснув челюсть.
— Когда, что? — поторопила его я, удивлённая его поведением.
— Неважно. Мы совместимы! — рыкнул он, снова позволяя мне оценить запах из его рта.