Кто бы сомневался. Ему необходимо развивать навык общения, а то скоро совсем разговаривать разучится и будет только рычать.
— Я заметила, что Верховный не особо стремится к общению. Любимый метод вести разговор — это рычание и злость.
— Ты зря так о нем говоришь. Да, Саллос закрыт, но он справедливый правитель. Предыдущий был злобным ублюдком! При нем случился Большой раскол. Фолакор вырезáл ведьм без разбора, даже младенцев. Свой народ не пощадил, обложил непосильными налогами.
У него было много прихвостней, с оставшимися в живых Верховный разбирается. Когда терпеть стало невозможно, Саллос бросил вызов Фалокору. И как видишь, победил.
Постепенно все налаживается, но на это нужно время. Демоны учатся жить без магии, у кого-то это получается, у кого-то не очень. Но жизнь никогда не будет прежней.
— Я слышала, что у демонов почти не рождаются дети. Это тоже из-за отсутствия магии?
— И да, и нет. Дети рождаются только у истинных пар. А их мы чувствовали с помощью магии, сейчас найти истинных сродни чуду.
— А как вы их находите? — тут Аим немного замялся, но все же ответил.
— При интимной близости. Во время оргазма выделяется особый запах, по которому демоны и узнают, что являются истинными.
Ого, не предполагала такое. Это заставило меня немного смутиться. И я почему-то вспомнила о Саллосе и моем к нему притяжении.
— А кроме интимной близости, есть признаки истинности?
— Явных признаков нет. Бывают, что у пар возникает необъяснимая тяга друг к другу.
А вот с этого момента подробнее, пожалуйста. Ведь к Саллосу у меня уже было необъяснимое притяжение. А что, если и он моя пара?!
— А у демонов бывают истинные других рас?
Аим на меня так пытливо посмотрел.
Ну а что я? Я ничего, это простое любопытство, без какого-либо умысла.
— Бывают, но это встречается настолько редко, что сродни сказкам. На моем веку такого не было.
— Как интересно, — сказала я, а Аим просто хмыкнул. Вот же проныра!
— Ты говорил, что здесь живут демоны, которые занимаются государственными делами, ты входишь в их число? — мне необходимо знать, на каком счету он у Верховного, и имеет ли на него влияние.
— Да, я военачальник и правая рука Верховного, — с улыбкой и без гордыни произнёс демон.
— Ты?
Как? Целый военачальник и правая рука? Ведь по нему и не скажешь, он кажется таким простым и честным.
Так, Эльза, не забывай, что Аим тоже демон, хитрый и коварный!
— А почему ты так удивлена? — поинтересовался мужчина.
— Просто ты не похож на солдафона и интригана. Военачальник мне представляется жестким, бесчувственным. А ты добрый, честный и улыбчивый, — демон на мои слова рассмеялся.
— Что тебя так рассмешило? — растерянно спросила у него.
— Ты! Такая наивная и светлая девочка. Не верь всем, кто улыбается. На самом деле я серьезный и жесткий, только ты действуешь на меня непонятным образом. С тобой не могу быть таким.
Это приятно было слышать, не только я чувствовала это возникшее между нами тепло.
— Мне тоже… тоже хочется быть с тобой честной и открытой. Такое чувство, что мы с детства играли в одной песочнице.
Мы посмотрели в глаза друг друга и рассмеялись. Смеялись долго, так заразительно и искренне.
Вдруг краем глаза заметила какое-то размытое движение, посмотрела, но никого не увидела. Может птица пролетела или мне показалось.
Обернулась на Аима, он тоже смотрел в том направлении, развернулся ко мне и сказал:
— Ты еще немного погуляй, а мне нужно по делам отлучиться. Скоро буду. Не скучай, — сказал мне мужчина и развернулся в сторону выхода.
Просто невозможно скучать в этом райском уголке. Я переходила от растения к растению. Рассматривала, вдыхала аромат, одним словом, релаксировала.
Вдруг почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок, словно кто-то сверлил меня тяжелым взглядом.
Медленно обернулась и встретила полные ненависти глаза…
Глава 22
В десяти метрах от меня стояла девушка. Ослепительно красивая. Легкий ветерок нежно трепал её черные шелковистые волосы. Солнечные лучи ласкали золотисто-смуглую кожу. Багрово красное платье обтягивало как вторая кожа плавные изгибы её тела. Девушка была высокая, статная, словно греческая богиня. Чувственные ярко-алые губы скривились в презрительном оскале. А кроваво-красные глаза источали яд.