— Зак, не начинай, пожалуйста, — Эдвард вздохнул. — Ты же знаешь…
— Знаю, — согласился он. — Но и ты знаешь, что ему давно пора найти хорошую девушку и остепениться. Пропадает же!
Принц лишь хмуро глянул в ответ. Под этим взглядом Зак насупился и замолчал, но не согласился. По его мнению, Натаниэль катился по наклонной. Бесконечные дуэли, порой по надуманному поводу, пьянки, барышни с сомнительной репутацией — он словно махнул на себя рукой, плывя по течению и не строя планов на будущее. И это в его-то возрасте?! Зак твердо намеревался бороться с таким положением дел по мере своих скромных сил.
— Тогда женись сам! — вновь огорошил он брата очередной гениальной идеей. — А уж Нейт, вдохновленный положительным примером…
— Сразу пойдет топиться? — скептически усмехнулся Эдвард. — Сам женись, если тебе пример нужен. Да еще положительный.
Эдвард ожидал дальнейших препирательств, но на этом брат замолчал, пристально глядя в самый дальний угол залы, где Натаниэль флиртовал с очередной девушкой.
— Ты видишь? — неожиданно нежно, с придыханием спросил он, указывая в сторону Натаниэля.
— Что именно? — на всякий случай уточнил Эдвард.
Сцена, открывшаяся его глазам, была ничем не примечательна. Натаниэль улыбался и мило беседовал с симпатичной, молоденькой, даже слишком молоденькой девушкой. На вид красавице было лет пятнадцать, не больше, ее длинные волнистые волосы пепельного цвета свободно струились по плечам. «Достаточно знатна, да недостаточно богата» , — решил Эдвард, оценив простое, но добротное платье девушки. Судя по орнаменту на одежде, семья малышки прибыла из северных земель и скорее всего принадлежит к одному из орденов — на это указывала чрезмерная строгость наряда.
— Девушка… — повторил Зак. — Рядом с Нейтом.
— Ну, симпатичная, только очень уж молодая… — вынес свой вердикт Эдвард.
— Да я не о ребенке говорю! — Зак, недовольный такой недогадливостью, фыркнул. — Ее сестра! Она… она…
Да, действительно, рядом находилась еще одна девица, постарше, одетая более скромно и строго, чем первая. Длинные иссиня-черные волосы, собранные в косу, огибали голову наподобие венца. Осанка оставляла желать лучшего: девушка словно стеснялась своего тела и намеренно сутулилась. Ни ростом, ни статью, ни миловидностью сестры она похвастаться не могла. А очки, за которыми прятались глаза незнакомки, наводили на мысли о строгой гувернантке.
— Почему ты решил, что они — сестры? — Эдвард вскинул бровь.
— У них запах похож, — пожал плечами Зак.
— Ты ведь в курсе, что нюхать гостей — некрасиво, да? — осведомился Эдвард, у которого драконьи повадки брата постоянно вылетали из головы.
На это замечание Зак лишь развел руками — действительно, что он мог сделать со своей природой?
— Позови Нейта, пусть представит меня!
— О боги, Зак, ты весь вечер вполне себе сам представлялся гостям. А тут вдруг оробел?
Подозрение, закравшееся в голову Эдварда в тот момент, когда он вспомнил, что Зак не совсем человек, очень не понравилось принцу. Никогда прежде он не видел, чтобы брат вел себя подобным образом. Неужели своими шутками о женитьбе накаркал?
— А тут — оробел, — согласился Зак, не отрывая взгляда от брюнетки. — Знаешь, я всегда думал: как оно у нас происходит? Но никогда не предполагал, что все настолько просто… знаю, ты не поймешь. Я и сам до конца не понимаю.
— Ты хочешь сказать, что… — Эдвард тяжело вздохнул.
В это мгновение к девушкам подошел рослый мужчина, который был Эдварду хорошо известен.
— Да. Именно это и говорю, — просто ответил Зак, продолжая самым глупым образом улыбаться.
— Ты видишь, кто там с ними?
— Вижу, Эд, вижу. Барон Гисбах собственной персоной. Полагаю, он их отец.
— И что? Все равно хочешь познакомиться?!
Зак грустно улыбнулся и пристально посмотрел на Эдварда.
— А у меня есть выбор? Зови Нейта!
ГЛАВА 2. В центре внимания
Музыка не стихала. Заводные мелодии сменяли одна другую, иногда перемежаясь с более лирическими нежными балладами, которые воспевали истинную любовь и заставляли сердца биться чаще. Как раз во время одной из таких перемен к семейству Гисбах и подошел Натаниэль Райт, чтобы увести Амелину на обещанный танец.
Он поклонился барону, поцеловал руку смущенной, не привыкшей к подобной учтивости баронессе и, тепло улыбнувшись раскрасневшейся Розмари, повел Амелину в круг танцующих. Этот танец был не таким быстрым, как предыдущие, что одновременно и радовало, и пугало.