— Я тут юристом работаю, а вы?
Голос моего нового знакомого отвлёк от размышлений по поводу злого босса.
— Я новый секретарь Владислава Егоровича.
А вот реакция его на мою реплику мне не понравилась…
— У-у, — протянул сочувственно Павел, — на этом месте дольше двух-трёх месяцев никто не держится, у девчонок крышу ехать начинает, влюбляются в него все поголовно… А его это бесит, и он их доводит до увольнения. Или до нервного срыва.
Я дёрнула плечами. Что ж, кажется, я этих “девчонок” уже понимаю. Вот только у меня богатый опыт в плане неразделённых любовей, так что, страдать тихо и мирно я прекрасно умею.
Теперь Павел на меня смотрел так, будто у меня на лбу светилась неоновая печать “потрачено”.
— Вот мы и пришли, он кивнул в сторону самой дальней двери.
— Спасибо большое, — поблагодарила его я. — И за информацию тоже… Надеюсь, это поможет мне продержаться здесь подольше, — и зачем-то, сама не знаю зачем, я ему подмигнула.
— Обращайся, если что, — улыбнулся он и скрылся за прозрачной дверью, за которой находилось огромное помещение, где стояло множество столов.
Когда я постучалась в дверь отдела кадров, то меня там уже ждали.
— Истомина? — хмуро уточнила женщина с наружностью главбуха из интернет-приколов.
Я кивнула.
— Давай документы, — потом он перечислила, что именно ей требуется. И, кажется, была огорчена тем, что у меня имелось абсолютно всё, что ей потребовалось.
Потом она долго копировала каждую даже мало-мальскую справку, что-то чиркала у себя там… Наконец, мне впихнули в руки то, что должна была подписать я. Ручку мне предоставили с неохотой.
Пока я всё это подписывала в трёх экземплярах по десять раз в каждом, то в кабинет вошла ещё одна девушка, уже мне знакомая. Моя предшественница на месте секретаря генерального директора.
— Ковалёва, выйди за дверь, там подожди, не видишь что ли, занято? — гаркнула на неё женщина. Странно, кстати, что она тут одна всем заведует. Хотя, осень, может, в отпусках все вдруг оказались.
Девушка безропотно подчинилась, вышла. Но буквально через минуту оказалась свободна и я.
Собиралась уже было направиться обратно, осваиваться на рабочем месте, но меня нагло ухватили за руку. Крашеная блондинка насмешливо взирала на меня с высоты своего роста и каблуков.
— Ты когда в него втрескаешься, только откровенно не приставай… он этого не любит. Стесняшку из себя продолжай изображать, может, купится.
Если бы не разговор с Павлом, то сейчас бы я удивлённо хлопала глазами и спрашивала, о чём она вообще говорит. Но благодаря разговорчивому юристу, я достойно сориентировалась и просто одёрнула загребущую ручёнку и гордо удалилась прочь.
Стол встретил меня абсолютной чистотой, порядком… Лишь внешним, как оказалось. Различные отчеты в стопках были сложены совершенно бессистемно, тут же лежали какие-то сметы и копии договоров.
А ещё я обнаружила причину, по которой Владислав Егорович самостоятельно выходил в приёмную. Селектор был тупо выдернут из розетки. М-да, похоже кое-кого очень грубо отшили. Очень.
Перебрать все документы я сегодня точно бы не успела. поэтому, даже начинать не стала. Селектор включила, проверила принтер, компьютер: это всё тоже было, к счастью, в полном порядке. На компьютере, правда, почему-то отсутствовал Ворд, но это, думаю, проблема поправимая: найду в понедельник местных программистов, они разберутся.
В общем и целом, мой первый рабочий день прошёл ровно, Владислав Егорович никаких поручений не давал, так что, я спокойно освоилась и разобралась с такими мелочами, как высота кресла.
Уходила я в пять вечера, раньше своего начальника. Ну, думаю, сегодня простительно.
Только выйдя из офиса, я сразу же позвонила отцу.
— Папа! — только услышав “Алло”, радостно воскликнула я. — Меня приняли!
Отец у меня был не особо эмоциональным, но тут за меня порадовался:
— Умница, дочь, — он рассмеялся, — ты домой сейчас?
Папа работал сменами два через два, сегодня и завтра он был дома, так что, я ответила:
— Нет, я с Сашей договорилась, что, если не возьмут, то напьёмся с горя, а если возьмут, то отпразднуем.
Я не боялась папе говорить про “напьёмся”. Во-первых, я девочка взрослая, а во-вторых, он сам во мне благоразумие воспитывал, так что волноваться точно не будет.
— Хорошо, тогда со мной завтра чай с тортом пить будешь, — я знала, что торт он купил тоже под тем же предлогом: или утешить, или поздравить. Люблю его.