Будучи, до перевода на работу в консульский отдел, офицером первого отдела НКВД и занимаясь сбором технической и военной информации, закончивший авиационный факультет академии, Павел был в достаточной мере информирован о последних советских разработках в области авиационной техники, тем более о таких, о которых, в последнее время, в среде ответственных товарищей так много говорили.
Глядя на рисунки, выполненные от руки на не очень хорошей бумаге, на которых были достаточно подробно изображены: истребитель ИС_1 со складывающимся крылом конструктора Шевченко и И_180 конструктора Поликарпова, к которым прилагались технические описания и разбор особенностей, опытный разведчик как никто другой понимал, что где то произошла невероятная по своему значению утечка информации.
Скажите Геста, откуда у вас эти бумаги ‑ покосившись на довольно объемистый пакет в руке собеседника, спросил он.
Скажите, как вас по имени отчеству?
Павел Петрович.
Видите ли, Павел Петрович, вы можете не волноваться, никакой утечки информации с вашей стороны не было ‑ единственный, информированный здесь, на западе, по этому вопросу ‑ это я.
Сейчас только от вас зависит, что бы эта информация вместе со мной максимально быстро оказалась дома.
Есть еще одна проблема, в ближайший месяц при испытании И_180 будет создана такая ситуация, что из за отказа мотора погибнет испытывающий машину летчик Чкалов. Я думаю, вы его знаете лично.
Валерия Чкалова?! ‑ Павел резко вскинулся ‑ а нельзя ли, поподробней!?
Поподробней ‑ я, к сожалению, не могу, знаю только, что это будет или чья то техническая халатность или просто не дадут прогреться мотору.
Оба некоторое время молчали.
Знаете что Геста, вами слишком много сказано, что бы я вас мог отсюда выпустить, но, для того что бы обеспечить ваш вывоз, я должен по крайней мере знать: кто вы; какие документы вы имеете и кого может насторожить ваше исчезновение.
В этом то, как раз, нет особой проблемы, разве что документов у меня, собственно говоря, и никаких, только две бумажки ‑ одна из психиатрической лечебницы, где я и нахожусь на излечении; а вторая из полиции с указанием имени и отметки, что мне предоставлено разрешение на жительство.
Насчет психиатрической лечебницы это шутка!?
Ну что вы ‑ Геста с явным удовольствием смотрел, как вытягивается лицо Павла ‑ подобран в порту без документов и с черепно‑мозговой травмой; ярко выраженная амнезия без разрушения личности; коммуникабелен; старается максимально сотрудничать с лечащим врачем; профессиональные навыки ‑ возможно электрик.
Это я вам прочитал свою историю болезни...
Павел некоторое время переваривал услышанное ‑ То есть вы попали в Канаду как нелегальный эмигрант!? А что за проблема с черепно‑мозговой травмой.
Да ерунда, взял кусок кирпича и разодрал кожу на голове ‑ крови много, со стороны глядится вполне серьезно; ну а дальше ‑ жалобы на головную боль и предельно жалостливый вид.
Полиция здесь не пуганная, так что вполне сошло.
... Вы сбежали из лечебницы?
Нет, у меня нет запрета на передвижение, врач считает что, кроме амнезии, я вполне адекватен. Единственное ограничение, я не должен нигде задерживаться, после 10и вечера.
А у вас действительно амнезия!?
Геста улыбнулся и посмотрев на пакет с документами ответил ‑ Скорее у меня излишний груз памяти.
Январь 1938 года
Кабинет на Лубянке
... Значит, пришел к вам консульство, попросил о встрече с вами и показал несколько листков вот из этого пакета?
Так точно товарищ генеральный комиссар, при этом назвал вашу фамилию, сказав, что вас он знает, а вы его нет.
Как он вел себя на пароходе?
Старался как можно реже выходить из каюты; почти весь рейс что то рисовал и писал.
Вы видели что именно?
Я один раз подошел посмотреть ‑ какие то электрические схемы, он не стал прятать, но сказал ‑ "...знаете, Павел Петрович, это не ваш уровень ‑ меньше знаешь, лучше спишь.."
Хорошо, Павел Петрович, вы пока остаетесь в моем распоряжении, документы вам выпишут в канцелярии. Отдыхайте, знакомьтесь с Москвой. Как вы наверно понимаете о реальных причинах вашей поездке сюда распространяться не нужно.
Так точно, товарищ генеральный комиссар.
Вы можете идти.
......
Ну и какое твое мнение личное по этому вопросу? ‑ Берия повернулся к своему заму.
Личного мнения у меня пока нет, а вот мнение специалистов по этим бумажкам более чем интересное.
То, что относится к танковой промышленности мы, не указывая источников, показали Котину. Жосефу Яковлевичу, после ознакомления с бумагами, просто напросто стало плохо, он решил, что против него выдвинуто обвинение во вредительстве. Еле успокоили. Написанная им объяснительная заняла почти пятьдесят страниц. Что самое интересное, с большинством того, с чем он ознакомился он вполне согласен, хотя некоторые вещи вызвали у него очень много вопросов об источнике.