Открылись крышки торпедных аппаратов и, с легким хлопком и свистом сжатого воздуха, первые шесть контейнеров вырвались наружу.
Продувка аппаратов, перезарядка, залп….
Один за одним, медленной, казалось бы бесконечной вереницей, контейнеры скользили под руками матросов по рельсовым направляющим в сторону торпедного отсека.
Выйдя из торпедного аппарата на глубине пятнадцати метров, контейнеры разворачивались окрашенной в красный цвет головкой вверх и медленно начинали всплывать.
На глубине десяти метров срабатывал гидростатический замок и крышка, под действием пружины, отскакивала в сторону и из зависшего перед поверхностью контейнера начинали выплывать серые пакеты в оберточной бумаге.
Шестьсот компактных, килограммовых пакетов в каждом контейнере.
Двадцать четыре тысяч упаковок с каждой субмарины, ведущей атаку наиболее урбанизированной промышленной зоны Англии.
Четыреста восемьдесят тысяч даров богини Аматэрасу для Британской Империи.
Торпедный отсек подводной лодки I-58
Страна полгода готовилась к этой операции.
Дело было не только и не столько в том, что бы, скрытно и тщательно разведав гидрологическую обстановку около побережья Англии, разработать оптимальный маршрут и обучить сотню молодых офицеров флота проводке субмарины по этому сложнейшему лабиринту отмелей и каменистых банок, в запутанной структуре течений и водоворотов – нужно было, к запланированному дню атаки, завершить постройку и ходовые испытания всей серии подводных крейсеров.
Для экономики маленькой страны такая задача была очень серьезным вызовом.
Да и само изготовление нового для Японии типа оружия и его запуск с субмарин требовали преодолеть сложные технические проблемы.
При подготовке операции нужно было решить технический парадокс – операция могла быть успешна только в том случае, если все, почти полмиллиона зарядов, будут выпушены эскадрой практически одновременно, в течение пятнадцати-двадцати минут.
Предполагаемое устройство, для автоматического наполнения шаров зондов и отправки боевого заряда в свободный полет, получалось величиной с пол подводной лодки и тоже не обеспечивало необходимые сроки и временные ворота проведения атаки.
Более того, по прогнозам специалистов, при использовании такого, автоматического конвейера, до 20% боезарядов могли не встать на боевой взвод или, что более важно, сработать в момент пуска.
Решение было найдено очень простое, точнее целая цепочка оригинальных и очень примитивных, по своей сути, конструкторских и технологических проработок.
Эмиссия баллонов из подводного контейнера (коллаж)
Было построено несколько герметичных бетонных туннелей, имеющих на своих концах шлюзовые камеры и способных выдержать две с половиной атмосферы избыточного давления.
Внутри туннелей поддерживалось рабочее давление в две атмосферы.
Во внешнем ангаре, полностью заправленные гелием, баллоны шаров зондов, предназначенные для несения боевого заряда, закреплялись на этажерки и, через шлюзовую камеру, закатывались в туннель окончательного снаряжения, где их ожидали солдаты упаковщики, заранее подготовленные контейнеры и подвесное устройство.
Попав в атмосферу высокого давления рабочего туннеля, шары зонды, давление газа в которых составляло всего лишь 0,05 избыточного, к давлению вне камеры, немедленно сминались внутренним давлением воздуха в туннеле, в компактную, сморщенную резиновую оболочку.
К этой смятой оболочке подвешивался боевой заряд и, все вместе, тщательно упакованное в обыкновенную оберточную бумагу, плотно укладывалось в контейнер, герметично закрывалось и прокачивалось осушенным сжатым азотом.
Готовый контейнер, имевший контрольный манометр и аварийный баллон, обеспечивающий поддержания внутри нужного рабочего давления, выкатывался, через второй шлюз, наружу.
Выброшенный из торпедного аппарата подводной лодки, контейнер начинал всплывать и автоматически открывался на глубине меньше десяти метров.
Выталкиваемые избыточным давлением азота, пакеты всплывали к поверхности и, по мере снижения давления воды, гелий расправлял и надувал оболочку шаров, разрывая намокшую упаковку из оберточной бумаги.
Выскочив на поверхность, надутые шары медленно поднимали свой груз в воздух и, практически невидимые в рассветном небе, начинали дрейфовать по ветру вглубь острова.
Полмиллиона шаров-зондов операции "божественный ветер" несло свой груз вглубь Англии.
Полмиллиона шаров-зондов, каждый из которых нес на коротком, шелковом тросике муляж камня или куска грунта, содержащий триста грамм гексогена, окруженного керамическими поражающими элементами.
Неизвлекаемая противопехотная мина, впервые массово и успешно примененная советскими осназовцами в войне с гитлеровской Германией.
Мина оснащалась тремя химическими "конструктами", два из которых запускались после намокания в соленой воде.
Первый, после нескольких часов полета, сначала частично нарушал герметичность оболочки, а затем, позволял простейшему датчику натяжения тросика пережечь его в тот момент, когда потеря подъемной силы шара начинала опускать мину к земле.
Второй "конструкт", через шесть часов ставил на боевой взвод запал устройства, срабатывающий на любое физическое воздействие.
Третий, спящий "конструкт", был самой секретной частью этих устройств.
Полмиллиона, неизвлекаемых после инициации, противопехотных мин легли на отдельные участки, общей площадью десять тысяч квадратных километров, покрыв наиболее экономически значимые для Британской империи территории Альбиона.
К утру следующего дня, в Англии, еще не забывшей ужасы бактериологического Армагеддона, наступил Ад.
Двадцать крейсерских подводных лодок, успешно отработавших поставленную перед ними боевую задачу, вышли из Ирландского моря и направились к побережью Португалии на встречу со своими базами снабжения, замаскированные под коммерческие суда разных стран.
"Божественный ветер" начал свой разгон.
Берлин
Резиденция канцлера
Малая гостиная
Канцлер пожал плечами – И все-таки я не понимаю военного значения этой операции.
В течение двух недель подводные лодки и самолеты сбросили на Англию, если даже верить сообщениям прессы, около трех миллионов легких противопехотных мин. Реальный ущерб очень незначительный. Ну, пройдутся по дорогам с минными тралами, а потом постепенно разминируют остальное. В отличие от немецкой армии, неожиданно столкнувшейся с таким оружием, их не прессуют русские осназовцы, стреляющие из-за каждого куста.
Почему столько шума в газетах!?
Канарис лениво потянулся за печеньем – Ну, во первых, не три миллиона, а, в лучшем случае, в результате двух рейдов подводных лодок было выпущено около миллиона шаров. Что-то добавили, между этими атаками, средние японские бомбардировщики, использовавшие тяжелые авианосцы в качестве промежуточной базы и аэродромов "подскока", но их роль очень незначительная – основной задачей авиа налетов была дезинформация Англичан.
Пока в их руки не попала одна из субмарин, выброшенная штормом на отмель и расстрелянная там сторожевым корветом, они были уверены, что, по аналогии с русско-германским фронтом, основное минирование идет с воздушных эскадр.
Дезинформация, с этими демонстративными воздушными налетами средними бомбардировщиками, летящими на пределе дальности, практически без боевой нагрузки, была выполнена очень изящно и убедительно – вместо того, чтобы блокировать свое побережье, бриты гонялись за японскими летучими отрядами авианосцев и теряли корабли под ударами торпедоносцев и подлодок среднего класса.
А насчет газет – сумма, которую по нашим данным заплатили японские резиденты писакам в десятках различных стран и предназначенная для раздувания истерии, вред ли намного меньше стоимости самой операции.
В той волне воплей и газетной жалости, которая захлестнула Британию, просто растворились серьезные аналитические правительственные передачи.
Это – психология людей, к тому же еще не полностью пришедших в себя после шока биологической войны – психология бессилия перед невидимой смертью.
В такой ситуации, люди, которые каждый день слышат о погибших на невидимых минах и видящие кровь и похоронные процессии своих соседей, скорее поверят умело срежисированной газетной истерике, чем своему правительству.
Сейчас Англия приближается к состоянию полного коллапса – перепуганные люди даже не смеют пройти в булочную, не говоря о том, что бы приступить к сельхозработам или тем более выпустить детей на улицу.