Если турецкая крепость — то почему там центр христианства. Правда, какая-то мусульманская святыня там тоже есть. И все это называется у евреев "Местом Второго Храма ".
Чехарда какая — то!
Геста заржал — Не бери в голову! Если нас действительно подселят в "Старом Городе", я тебя помолиться свожу: сначала в "Храм Гроба Господня"; потом в мусульманский "Золотой Купол" а, затем к еврейской "Стене Плача"… Ну, а если время будет, для разнообразия, еще с десяток других конфессий посетишь.
Пу И тебя уже благословил, так что ты у нас будешь самым святым НКВДэшником в истории — такой хадж (здесь ироничное) совершить!!
Александр поморщился, но предпочел промолчать — В подковырке была изрядная доля реальных событий, которая долго развлекала весь отдел.
Когда уезжали из Маньджоу-Го, Геста умудрился подставить его на официальную церемонию и Последний Китайский Император, который принял на себя представительские функции "Духовного Лидера Нации", прощаясь с ними, объявил об их святости и приказал занести в "Книги Свершений" …
Народ в Москве, когда об этом услышал, потащился от счастья. Хороший человек Пу И, но, если бы не дипломатический протокол, за такую подлянку прибил бы.
Вот и этот, подковыривает и тащится как удав на пачке дуста — сам то на такие вещи полностью отмороженный. Хоть ссы в глаза — божья роса…
Подскочил к самолету легкий вездеход, который Геста почему то всегда называл "багги" и, закинув в него сумки, в сопровождении еще одной машины с охраной, прибывшие покатили через муравейник стройки в сторону перевала.
Геста с интересом рассматривал строящийся аэропорт, расспрашивая лейтенанта за рулем о местных реалиях.
В Яфские ворота въехали, когда уже стало вечереть.
Машины, слегка раскачиваясь на брусчатке, медленно катили по узеньким улицам, среди довольно многочисленных прохожих, в самой разнообразной, иногда и совершенно несуразной, одежде.
Шофера терпеливо пропускали прогуливающихся людей — видимо сигналить без крайней необходимости здесь было не принято. Несмотря на такой распорядок, двигались довольно быстро — никто из гуляющих не торопился, но и дорогу машинам уступали без косых взглядов.
Чувствовалось, что к солдатам здесь привыкли и за зло их не считают.
Несколько раз, на перекрестках, проезжали мимо смешанных патрулей — обычно сержант в песчаном камуфляже и броннике, закинувший ствол за спину и пара местных с красными повязками на руках и наганами на поясе.
В очередной раз протиснулись мимо толпы детишек, которых вели несколько надутых морд, в черных атласных халатах и, не смотря на дикую жару, в роскошных меховых малахаях на голове. У всех были косички, причем не привычные, китайские, по одной сзади, а по одной на каждом виске и лоб был выбрит — хоть сейчас в цирк.
Александр покосился на задумавшегося Гесту, которого зажали на заднем сидении двое бойцов в полной разгрузке, и решил оставить расспросы на потом.
В ворота старого двухэтажного дома, спрятавшегося в глубине двора с аркой, въехали уже в темноте, при довольно тусклом и редком уличном освещении.
Чувствовалось, что Гесту что то очень достало и он был явно не склонен к разговорам — вытащил полотенце и свежее белье, молча засунул баул под кровать, и также молча направился в душ.
Лечь спать, правда, не удалось — не успели закончить помывку и, тем более перекусить, как заглянул дежурный и предложил, "…если хотите…", зайти в "консольную", куда собиралась вся связь местного управления НКВД. Оказалось, что там "крутили" запись передачи о первых днях заседания "Вашингтонского международного трибунала".
Не смотря на то, что два дня назад и Геста и Александр слушали ее в прямой радио трансляции, посмотреть картинки из зала суда они не успели, и, отложив все дела, направились за дежурным.
Вся свободная от службы управа, сгрудилась около небольшого, размером с лист малотиражки (обычно 22 инча по диагонали), экрана рир проектора на котором, синхронно с выступлениями Национальных Обвинителей, медленно менялись кадры из зала суда и материалы обвинения.
На чрезвычайном заседании Лиги Наций, большинством голосов было решено, что такой Международный суд — в обычных случаях арбитражный а, в экстремальных ситуациях — трибунал, рассматривающий преступления против стабильности мирового сообщества и человечности, должен действовать на постоянной основе.
Местом его представительства была выбрана Женева, но, в связи с чрезвычайной ситуацией, поставившей под угрозу целый континент, и большим количеством обвиняемых разного уровня — более 500 человек, было решено осуществить судебный процесс выездным трибуналом в Вашингтоне.
Премьер-министр Великобритании Черчилль считал, что преступная верхушка должна быть казнена без суда. Это мнение он не раз высказывал и в дальнейшем. Когда Черчилль пытался навязать свое мнение Сталину, то Сталин возразил: "Что бы ни произошло, на это должно быть… соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль и Сталин просто отомстили своим политическим врагам!
(за основу взят реальный конфликт во время Нюрнбергского процесса)
В зале суда находились только 22 главных преступника — высшая политическая и финансовая элита США, замешанная в подготовке и осуществление этого, не имеющего аналогов в истории, Преступления против Человечности.
Остальные дела, второстепенных лиц и исполнителей, не имевших полного объема информации о подготавливаемом варварстве, должны были быть рассмотрены в рабочем порядке, после окончания публичного процесса.
На трибуну вышел лорд Шоукросс, обвинитель, представляющий Англию.
Дамы и господа, леди и джентльмены! Мы собрались в этом зале не только для того чтобы осудить особо опасных преступников, поставивших человечество на грань катастрофы и на чьих руках миллионы невинных жертв; перед нами стоит важная задача также полностью и компетентно разобраться в происшедшем до такого уровня, чтобы Вашингтонский процесс стал авторитетной и беспристрастной летописью, к которой будущие историки смогут обращаться в поисках правды, а будущие политики в поисках предупреждений. (использовались фрагменты его речи в Нюрнберге)
На большом экране, справа от выступающего акцентируя его обвинительную речь начали появляться материалы отобранные британской стороной: огромные ангары аэродрома Рингвэй, превращенные в палаты для заболевших; пустые улица Манчестера; замершие фабрики и порты с неподвижными кранами; измученные лица больных людей и статистика увеличения числа заболеваний на нервной почве и тяжелых психических заболеваний, в результате запредельного ужаса обрушившегося на страну. Отдельными графиками, таблицами и ссылками, максимально подробно и проработано, были представлены материальные потери, которые понесла Великобритания при ликвидации последствий эпидемии и в результате нарушенных производственных циклов и срыва поставок.