Что ты имеешь в виду!?
Канарис ссутулился и махнул рукой – Так, не обращай внимания, некоторые неприятные предположения.
19 Сентября 1941 года
Штат Нью-Йорк
Имение семьи Рузвельт
Гайд-Парк на реке Гудзон
Возбужденный Гопкинс не вошел, а ворвался в кабинет Рузвельта – В Луизане начались ожидаемые нами события и нужно осуществить подготовку к перемещению туда войск и начинать газетную компанию.
Я отдал соответственные распоряжения.
Рузвельт устало откинулся на подголовник инвалидной коляски и мрачно произнес – Отмени.
Не понял!?
Все же было обговорено и подготовлено – сразу после начала выступления в Новом Орлеане туда будут введены войска и мы начнем разгром клана семьи Лонг и их социалистических пособников. Я не успел сообщить тебе, но нами локализированы месторасположения всех штаб квартир, как этой семейки, так и Социалистической Партии. Специальные группы рейнджеров займутся их ликвидацией. На фоне подготовленного нами перерастания организованных выступлений в неуправляемый бунт черни, со всеми его прелестями, этого никто не заметит. С коммунистическим движением и его лидерами в Америке будет покончено раз и навсегда.
Рузвельт меланхолично произнес – Уже заметили и, подкатив кресло к столу, взял с него и протянул собеседнику несколько патефонных пластинок из серебристого металла.
Прослушай.
Гопкинс взял протянутое и недоуменно повертел в руках.
Что это такое!?
А это мой дорогой Гаррри выдержки из записей всех наших с тобой разговоров на эту тему и твоих совещаний с нашими друзьями.
По совокупности, нам всем может быть предъявлено обвинение в организации заговора против Американского Народа и Конституции Америки.
Это, как минимум, электрический стул.
Но я тебя обрадую, нас не казнят – нас и всех наших близких просто линчуют, если эти записи получат огласку.
… Но как!?
Как, как – очень просто!
Пока мы строили гигантские планы и хихикали над глупым, глупым противником, кто то, опекающий этого глупого противника, расположил во всех, я еще раз повторяю, что бы ты все понял, во всех местах, где мы имели неосторожность вести на эту тему разговоры между собой и с исполнителями, записывающие устройства.
Твои переговоры с представителями кланов: Астора; Рокфеллера младшего и Фордов на фоне, как ты выразился – "… белых барашек прибоя… " – так же записаны.
В тебе погиб поэт, Гарри.
Но это невозможно – большую часть наших разговоров мы вели просто за столиками под тентами частного пляжа.
Значит, возможно.
Гарри, такие записи не могут быть выполнены одним лицом или группой лиц. Социалистическим болтунам такие операции вообще не по силам.
За такими акциями может стоять только мощный государственный аппарат.
Тебе уточнить какого государства?
Более того, одновременно с пластинками я получил вполне деловое предложение о передачи мной и всеми участвующими лицами деловых бумаг и доверенностей на все активы нашего совместного предприятия с друзьями из Германии в ЮАР.
От таких щедрых предложений не отказываются.
Я думаю Гарри, что мы, в свое время, зря не послушались ненавязчивого совета этого, как ты выразился, примитивного мужика, русского посла и не сменили партийную принадлежность на более разумную.
Франклин! Но это грабеж с большой дороги! Они просто не посмеют.
Нет, ну не обратятся же они открыто в прессу и заявят, что вели слежку за Президентом страны и другими уважаемыми людьми, а появление в желтой прессе таких распечаток мы просто опровергнем встречными обвинениями.
Гарри, ты как всегда наивен – они, именно, обратятся в открытую. Причем, я уверен, что у них в рукаве есть еще, немало, серьезных козырей.
Посмотри на бумагу, которая приложена к пластинкам.
… Ну и что в ней такого таково – просто краткая опись содержания!?
Ты не туда смотришь – в правом верхнем углу.
… Какая-то печать – щит с двумя мечами и надпись на незнакомом мне языке!?
Язык, Гарри – русский. А надпись!? Я попросил перевести, не показывая содержания – "спец архив НКВД".
… Они что, по ошибке отправили нам оригинал!?
Рузвельт грустно улыбнулся – ты меня разочаровываешь. Я глубоко сомневаюсь, что в московских архивах НКВД описи содержания делаются на английском языке.
Нам просто добавили по второй щеке, что бы больше не подставлялись.
Гопкинс, осел в кресло и мрачно спросил – а когда по первой, и кто вообще доставил это письмо?
… А вот это первая пощечина – доставил их из советского консульства обычный почтовый курьер и попросил расписаться, причем проверил мои документы.
Наглые мерзавцы!
Может быть удастся хоть что то спасти – в эту траханую ЮАР вложены такие деньги!? Я немедленно свяжусь с нашими партнерами.
Рузвельт поморщился – попробуй, но я не уверен, что тебе не ответит какой ни будь комиссар.
И учти, что условия после этого могут стать еще жестче.
Они поставили какие то условия!? Что-то пообещали за передачу этих документов!?
В том то и дело что нет.
С нами поступили как с несостоятельными квартиросъемщиками – предложили вывернуть карманы и выметываться.
И сделать мы пока ничего не можем.
19 Сентября 1941 года
Даунинг-Стрит
Кабинет первого лорда казначейства
Такие большие потери вашей службы в немецкой зоне действия – Черчилль задумчиво побарабанил пальцами по столику – скажите Филби , вы хорошо знали этих людей?
… Нет, это в основном старая гвардия, тесно связанная с "польским правительством", большую часть из них привлек к работе еще Мензис и я с ними почти не контактировал.
По моему, их польские партнеры слишком вызывающе себя вели, вот немцы и принялись за них всерьез.
Ни одной армии в мире не понравится, когда у нее в тылу, на захваченных территориях, начнут в открытую заниматься грабежами и насилиями националистические банды.
Вообще, надо отдать немцам должное – очень профессионально работают.
Не только уничтожили большую часть этих "польских повстанцев" и, стравливая русских с поляками, распустили слухи, что они уничтожены советскими "террор группами", но и Гебельс устроил из всего этого мощное пропагандистское шоу.
Лейтмотив пропаганды – "… Вот что произойдет с несчастной Польшей, если к власти к ней придут лондонские холуи …".
В кинотеатрах, перед показами художественных фильмов, прошли очень профессионально снятые леденящие душу кадры об изнасилованных женщинах, бьющихся в истериках, около убитых мужей и отцов, и то, как русские расправились с этими бандитами; кадры допросов интеллигентными немецкими следователями наших резидентов, контролировавших и снабжавших оружием эти отряды, тоже не забыты.
В общем, назревает серьезный международный скандал, в котором мы выставлены не в лучшем свете.