… Может быть, что-то прояснит допрос командира и членов команды!?
Не уверен – мы запросили у центра данные на командира и офицеров – это не те люди, которые будут петь на допросах. Кроме того, нам запретили использовать форсированные методы допросов, разрешив использовать только детектор и мед препараты.
Судя по всему, начальство тоже озадаченно и не хочет лепить горбатого.
… Ну что же – командир отряда кивнул и повернулся к стоящему рядом старпому – пусть команда техников и минеров еще раз тщательно осмотрит лодку на предмет сюрпризов; укомплектуйте команду лодки и будем изображать рыбаков, ожидая гидроплан.
Подошел мичман-минер – Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратиться к товарищу комиссару?
Гурин поморщился – не выеживайся, оставь свои штучки до берега.
Товарищ комиссар, не хочу я пробовать вскрывать эти цацки. Тут такое дело груз явно очень ценный, да и команда подобрана, еще те волки – сопротивлялись до последнего.
А вот сюрпризов или систем самоуничтожения на борту ни каких нет – не по немецки это, не порядок.
Все циферблаты имеют контрение от случайного поворота.
Значит, что?! – Система самоуничтожения в самом грузе.
Крутанем циферблат – и привет Федя.
… В центре с этим согласны и высылают специалистов и оборудование.
Поэтому: закрепите груз; исключите к нему случайный доступ и будем ждать гидроплан.
Утро следующего дня
Южная Атлантика
Гурин оглядел собравшихся в кают компании лидера – А, где комиссар!?
… Он вместе с врачом занимается пленным командиром подлодки.
Командир конвоя поморщился.
Хорошо, об этом поговорим попозже.
Степан Васильевич – обратился он к старпому подводной вахты – вы осматривали субмарину немцев, каково ваша мнение!?
Интересный кораблик – все по максимуму: самое лучшее оборудование; самые лучшие материалы и вот, что интересно, двойной ремонтный комплект, причем в ущерб полезной нагрузке.
Да вот еще, я обратил внимание, что кубрики экипажа необычные, прямо таки офицерские каюты. У нас такое отдыхалище только командир лодки имеет. Камбуз еще интересней – холодильники и дистилляторы с независимыми двигателями.
Если учесть, что запас соляры почти тройной, а грузовой отсек совсем маленький и нет торпедного вооружения, то можно считать, что лодка рассчитывалась на очень длительное автономное плавание. Я бы даже сказал не на плавание, а на длительное проживание.
Капитан первого ранга с интересом спросил – думаешь, есть где то стационарная база, куда они направлялись на долгое проживание.
… Несомненно.
И вот, что еще интересно – я немножко у них в запасах покопался и наткнулся на малогабаритные водяные турбинки с генераторами. База находится явно на какой то реке, достаточно быстрой что бы растянуть трос с турбинками.
Очень много упаковок с продуктами, типа наших сублимированных. В оружейке на каждого члена экипажа короткий карабин, с большим запасом патронов и по три комплекта тропической формы.
Они не на рудник шли, как мы предполагали, а где то собирались обустраивать скрытую станцию или базу.
Ты передал это в штаб!?
… Да, конечно.
Кто-то из офицеров подводников добавил – а вы обратили внимание на возраст экипажа?
Ну, если 25 летний командир и такие же молодые офицеры это еще как то можно понять – война. А, вот команда подводников, в которой все не старше девятнадцати, это уж слишком странно – команду всегда дедами разбавляют, слишком недопустимый риск полагаться на молодняк только что из учебки.
Без крайней необходимости такого делать не будут.
Я обратил внимание на их руки – подал голос командир спецназэвцев – эти ребята получали подготовку по рукопашному бою. Не мои орелики, конечно, но скажите мне, зачем подводникам рукопашный бой. Да еще и на таком уровне, что костяшки забиты.
Переводчик сейчас у капитана в сейфе копается, но, по первому впечатлению, эта немецкая команда собиралась где то обустраиваться на годы и, причем, готовили их к этому заранее. С пацанами, скорее всего, не имеющими семей это проще сделать.
Подлодка для них должна была служить только базой проживания.
Гурин задумчиво повторил – только базой для длительного проживания.
Ну что ж, подождем результата допроса.
……………………..
Гурин зашел в медпункт лидера, в котором расположились для допроса подводника комиссар и два медика: один – штатный медик плавбазы, а второй приданный спецотделом, психотерапевт, свободно владеющий немецким.
На двери висела сделанная от руки табличка "Только для спец персонала. Разговаривать и шуметь К А Т Е Г О Р И Ч Е С КИ запрещено"
Оглядел помещение и поморщился.
Собственно здесь ничего не напоминало "страшные подвалы НКВД", о которых так любили посудачить бабки на кухнях: не текли потоки крови; никто никому не откручивал яйца или вырывал ногти и все прочее ….
Как и в любом мед отсеке было стерильно чисто, тихо и пахло лекарствами.
Но, все равно, в том, что так поступали с этим мальчишкой командиром, просто честно выполнявшим свой долг, было что-то неправильное.
Капитен цур зее лежал обнаженный, полностью погруженный в ванну с подогретым раствором глицерина, посреди мед отсека, дыша через легкую маску и опутанный тонкими жгутами проводов и трубок.
Около ванны стояло несколько штативов: с бутылками, из которых специальные насосики подавали в вены порции медицинских препаратов, и капельницами с физиологическим раствором и глюкозой.
Собственно, идея, подкинутая Гестой медикам НКВД была предельно проста – перенесенному в ванну "сенсорного голода" усыпленному подследственному вводили в вену точно дозированные по команде допрашивающего врача-психотерапевта дозы мескалина в различных комбинациях с возбуждающими, общеукрепляющими или депрессантами.
Допрашивающий, ориентируясь по детектору лжи, через реакцию исследуемого, лежащего в состоянии искусственно вызванного бреда, своими словами вводил его в то состояние, которое через много лет назовут "виртуальной реальностью".
И эта виртуальность, в течение многих часов, а то и дней, была для того единственно существующей и реальной.
Использовать такой метод в следственной практике нужно было очень осторожно, так как не всегда можно было четко различить индивидуальные фантазии испытуемого с реально происшедшими событиями.
Хотя надо отдать должное, для организации судебного процесса, нужной направленности, такие ложные воспоминания, закрепленные опытным психотерапевтом, давали хорошую картину совершенного преступления.
…………
Капитен цур зее лежа с открытыми глазами в мерцающем с частотой 7 герц полумраке, в подогретой и неощущаемой ванне, стоял на площадке африканского лагеря "дельта" и, наблюдая как матросы, под руководством боцмана, натягивают поперек течения протоки заякоренный трос с турбинками, вспоминая разговор с Фюрером при получении задания.