— Привет, мисс Купер, — говорю я, отталкивая Зиона локтем. — Меня зовут Зейн Кармайкл. Приятно познакомиться.
— Привет, — шепчет она, ее взгляд метнулся от меня к Зиону, а затем обратно. Я замечаю, как подпрыгивает пульс на ее горле, когда она смотрит на меня. Черт возьми, она не реагирует так, когда смотрит на моего младшего брата… хотя это слово может быть неправильным. Этот ублюдок больше меня.
Я протягиваю к ней руку. Как только она вкладывает свою в мою, каждое нервное окончание моего тела загорается, перегружая мою систему информацией. Я воспринимаю это вспышками ощущений, не понимая, что, черт возьми, все это означает. Но непреодолимое желание предъявить права на эту женщину, как какой-нибудь старый мародер… это я понимаю. Желание яростно охватывает меня, хватая за яйца.
Потребность защитить ее любой ценой столь же сильна, требует, чтобы я прежде всего заботился о ее безопасности.
Я подношу ее руку к своим губам, оставляя поцелуй на ее костяшках.
— Теперь ты в безопасности, ягненок, — рычу я ей в кожу. — Никто не причинит тебе вреда.
Она вздрагивает, ее голубые глаза комично расширяются.
— Иисус Христос, — бормочет Зион. — Ты правда не слушаешь, да?
— Тебя? Никогда. Почему бы тебе не заняться чем-то, что требует обработки, а я помогу мисс Купер оформить документы?
— Мне грозит опасность? Документы? — Эмма пытается высвободить свою руку из моей. Я держусь за нее, не желая отпускать. Она самое нежное существо, которое я когда-либо чувствовал, и она пахнет солнечным светом. Я даже не знал, что это возможно, но это так. — Не могли бы вы меня отпустить?
— Нет.
Ее пухлые губы от шока приоткрываются.
— Совершенно уверен, что ты не можешь просто прикасаться к ней без разрешения, брат, — говорит Зион, и в его тоне пронизывает ироническое веселье. — Это незаконно во всех пятидесяти штатах.
— Я не прикасаюсь к ней. Я держу ее за руку.
— Это то же самое, — шепчет Эмма.
— Нет, ягненок. Если бы я прикасался к тебе, мой брат не стоял бы здесь. Я просто забочусь о твоей безопасности.
Зион смотрит на меня так, будто я сошел с ума.
Черт, может быть, и так, потому что даже я слышу, что несу чушь, но мои рассуждения кажутся мне совершенно рациональными. Я не хочу ее отпускать, и держать ее руку в своей кажется идеальным способом добиться этого.
Но, судя по обеспокоенному выражению лица Эммы и дерьмовой ухмылке моего брата, я делаю все не правильно.
— Я имею в виду, конечно, я отпущу тебя, если хочешь. — Я неохотно отпускаю ее руку, пытаясь снова заставить свой мозг работать на полную мощность. Иисус. Я не могу думать сквозь шум в голове.
— Спасибо, — говорит она, быстро закидывая руку за спину, как будто боится, что я попытаюсь украсть ее снова.
— Я бы сказал, что это все приносит мне удовольствие, но это было бы ложью. Твоя рука чертовски мягкая. Мне больше нравилось, когда я держал ее.
— Иисус Христос. Не могу поверить, что Гидеона здесь нет, чтобы увидеть это дерьмо.
— Зион? Отвали, — рычу я.
Он уходит, смеясь про себя.
Эмма выглядит так, словно раздумывает, хочет ли она побежать следом за ним.
Я решаю, что мне, вероятно, следует вернуть этот разговор на твердую почву, прежде чем окончательно ее отпугну.
— Для чего тебе нужна защита, ягненок?
— Вы не понимаете, мистер Кармайкл.
— Зейн.
— Что?
— Меня зовут Зейн, малышка.
— Ты не понимаешь, Зейн, — говорит она, подчеркивая мое имя так, что мне хочется поцеловать морщинку от раздражения на ее лбу. — Может быть, тебе стоит больше слушать своего брата.
— Почему? Он никогда не говорит ничего интересного. Он определенно не упоминал, что ты — клиент. — Возможно, это ложь, но я готов рискнуть своей душой.
— Может быть, потому, что я не клиент.
Слава Богу за маленькие милости.
— Хорошо. Тогда мы сможем избавиться от всякой ерунды со свиданиями, и я смогу сразу надеть кольцо тебе на палец. — Я ухмыляюсь, мне нравится, как все происходит. Это лучше, чем нарушить единственное правило, о котором мы с братьями договорились, когда основали фирму. — Ты свободна вечером?
— Что? Нет. — Я бы обиделся на ее испуганное выражение лица, если бы оно не было таким чертовски милым.
— Тогда завтра вечером.