— Я просто не думаю, что моя жизнь совместима с отношениями. Вот и все.
— Эмма.
— Все в порядке, Камила. — Я наклеиваю улыбку на свое лицо. — Честно. Мне нравится заботиться о бабушке и Бетси. И Зейн в любом случае не в моем вкусе. Он слишком властен для меня.
Он властный. И способный. И откровенный. И миллион вещей, которыми я не обладаю. Мужчина говорит именно то, что думает, независимо от того, кто его может услышать. Он не извиняется за то, кто он есть, и не заботится о том, что думают другие. Он именно тот, кто он есть, не больше и не меньше.
— Угу, — говорит Камила, ни на минуту не веря в это. — Он настолько не в твоем вкусе, что ты прячешься от него под столом.
— Я не прячусь.
— Да? — Она поднимает взгляд вверх, а затем снова смотрит на меня с озорной ухмылкой на лице. — Тогда ты не будешь возражать, если я буду сидеть здесь и разговаривать с тобой, когда он вернется, верно?
— Что? Зачем? Он у двери? — я пищу, пытаясь заглянуть в отверстия в нижней части стола и что-нибудь увидеть. Я не могу, черт возьми. Нам нужно больше столов, достойных шпионов. Это отстой.
— Ага. Он войдет в дверь с минуты на минуту.
— О, Боже мой. Уйди! — Я отодвигаю стул от стола, мое сердце колотится. — Прежде чем он поймет, что я здесь.
— Говорила же, что ты прячешься, — говорит она, ее смех доносится до меня, когда она поднимается со стула.
— Ох, черт. Думаю, я наткнулась прямо на него.
— Вот ты где.
Ой, дерьмо на крекере.
Я разворачиваюсь, держа термос как смертоносное оружие, когда позади меня раздается знакомое глубокое южное рычание. Ужас пронзает меня, как только мой взгляд останавливается на Зейне, топающем через комнату отдыха в моем направлении. То же самое происходит и с передозировкой желания.
Если бы взгляды могли убивать, я была бы уже прахом. И если бы его подбородок был острее, это было бы опасно.
Милый Младенец Иисус. Некоторым людям действительно везет. И под некоторыми я имею в виду конкретно Зейна Кармайкла. Если он и не любимец Бога, то уж точно в тройке лучших.
Мужчина великолепен со своими растрепанными волосами и стальными серыми глазами. Наша комната отдыха выглядит как долбаный чулан, когда он в ней. И дело не в его размерах, которые впечатляют, а в его присутствии. Он привлекает внимание, даже не говоря ни слова.
— Что ты здесь делаешь? — пищу я. Да, пищу так, будто у меня что-то застряло в горле. — Тебя здесь не должно быть.
— Тебя тоже. — Одна темная бровь поднимается, когда он ухмыляется мне. — Но ты меня избегала, и вот я здесь.
— Я тебя не избегала, — лгу я.
— Нет? Значит, тебя просто не было в офисе каждый раз, когда я заходил на прошлой неделе?
— Камиле нужно много вещей. — Я медленно продвигаюсь вдоль стойки, сохраняя пространство между нами. — Я ее помощник. Помощники помогают, выполняя поручения и доставляя вещи. Это прописано в должностной инструкции, Зейн.
— Угу. И пропустила раздачу автографов последней книги Адриана, потому что я там был? Как ты это объяснишь? — Он продолжает приближаться ко мне, его глаза сосредоточены на моем лице.
— У меня были дела, о которых нужно было позаботиться. Личные дела, — уточняю я. — Это не имело к тебе никакого отношения. — Что на самом деле верно. Бабушка делала ежегодное МРТ.
— Верно. И спряталась под столом, когда увидела, что я иду? Какое у тебя оправдание этому, малышка?
— Я не пряталась. Я кое-что искала. Откуда мне было знать, что ты здесь?
— Что ты искала?
— Кое-что.
— Что именно?
— Тампон. — Это первое, что приходит на ум. Я не знаю, почему. Может быть, потому, что Вселенная действительно меня ненавидит.
Его шаги на минуту замирают, уголки губ приподнимаются:
— Ты была под столом в поисках тампона?
— Да. Я имею в виду, нет. — Я зажмуриваюсь и жду, пока пол разверзнется и поглотит меня, но этого не происходит. Фактически, мой рот просто продолжает говорить, прямо говоря о сценарии крушения поезда. — Я имею в виду, он выпал.
Мария Богородица. Пожалуйста, заставь меня прекратить говорить сейчас.
— Он выпал? — Его улыбка теперь такая большая.
— Из моей сумочки! Он выпал из моей сумочки.
— Они часто выпадают?
— Пожалуйста, перестань, — шепчу я, хотя и не знаю, говорю ли я с ним или с собой. В любом случае, мне очень хочется, чтобы этот разговор немедленно завершился и я просто не говорила самому горячему мужчине, которого я когда-либо встречала, что я искала под столом выпавший тампон.