Мои слова его не впечатлили. Конборн лишь приподнял брови и обвел меня взглядом с головы до ног.
— Даже так? — молвил он задумчиво, — что ж, я вас услышал, Северус, мне остается надеяться, что и вы услышали меня.
И он, развернувшись, быстро скрылся из виду в темном коридоре.
***
В Большом зале все было украшено к Хэллоуину. Под потолком плавали исполинские тыквы со свечами внутри и кривыми рожицами, вырезанными ножом. Ученикам в честь праздника было разрешено надеть праздничные мантии и платья. Столы были накрыты черными скатертями с рисунком из паучьих нитей, в углах притаились летучие мыши.
Преподавательский стол тоже был украшен блюдами в виде жутких когтистых лап, кувшинами будто в потеках крови и Фрэнсисом, который восседал в своей фиолетовой шляпе и щекотал нос Хагриду павлиньим пером. Полувеликан добродушно похохатывал и восторгался праздничным видом следователя.
После утреннего разговора Конборн держался как обычно. Словно это не он сверкал на меня глазами и грозился невесть чем. Он застал меня врасплох тем, что догадался о моем увлечении Поттером, но не более. Если Фрэнсис готовится к войне, то делает он это зря. Я не собираюсь воевать за Золотого Мальчика, не стоит портить ему жизнь, что бы я там не чувствовал.
После пышного ужина и поздравительной речи, директор МакГонагалл поднялась со своего места.
— А теперь небольшой сюрприз для наших учеников. — Проговорила она усиленным голосом, и зал оживился. — Мы проведем небольшое состязание в вашем магическом мастерстве.
Она хлопнула в ладоши, и столы мягко разъехались в стороны, а посреди зала появился высокий помост, обитый синим бархатом.
— Только сегодня вы сможете сразиться друг с другом за вознаграждение. Но соревноваться вы будете не в магической дуэли и не с помощью боевых заклинаний, а с помощью магических иллюзий. Наколдуйте нам что-то прекрасное, а я и мистер Хагрид — оценим и выявим победителя.
Среди учеников поднялся такой восторженный шум, что я чуть не оглох.
Магические иллюзии — одно из самых простых заклинаний. Оно изучается на первом курсе. Это проецирование картины из своего воображения в изображение в воздухе. То есть дело тут не в магическом мастерстве, не в опыте, не в возрасте, а в богатстве воображения волшебника, и в конкурсе мог участвовать ученик любого курса.
— Призами, за которые вы сегодня сразитесь, станут ваши преподаватели, а именно — трехчасовой индивидуальный урок!
Девушки с шестого курса завизжали так, что я поморщился. Конечно, самым ценным лотом был Поттер, кто бы сомневался! Кто в своем уме захочет трехчасовой индивидуальный урок со мной?
Но, к моему удивлению, за меня разыгралась нешуточная борьба среди слизеринских старшекурсников. Салли Бишеп и Оливер Рэдби пятнадцать минут выдавали то фейерверки, то гигантские разноцветные цветы, то странного вида серебристый дождь из чего-то похожего на облако. Жюри было решено отдать первенство Оливеру. Я был польщен и сдержано улыбнулся.
Потом несколько девочек — второкурсниц сразились за Флитвика. Дальше произошла вялая и весьма торопливая борьба за внимание Трелони. Профессор Стебль сидела красная как цветок мака, пока её студенты чуть не разругались друг с другом у кого цветущая мандрагора вышла красочнее. И наконец, дело дошло до Поттера.
Как только директор назвала его фамилию, поднялось столько рук, что я подумал: мы не выйдем из зала до утра! НО внезапно раздался голос Конборна:
— Разрешите и мне побороться за внимание профессора Поттера.
Студенты сразу притихли. Никто не хотел выходить против взрослого волшебника. Все мялись и недовольно ворчали.
— Поскольку мы не можем найти вам противника, — извиняющимся тоном начала Минерва, но я вдруг поднялся со своего места и услышал свой голос будто со стороны:
— Я буду вашим противником, мистер Конборн.
Среди студентов пронесся изумленный шепоток, предвкушающий интересное действо. Минерва растерянно взглянула сначала на меня, потом на ухмыляющегося Фрэнсиса, и пожала плечами.
— Что ж, ладно. Приступайте. Кто будет первым?
Я сделал преувеличенно галантный жест, предоставляя возможность Фрэнсису выступать первым. Он отвесил мне клоунский поклон. В сторону Поттера я не смотрел. Боялся увидеть досаду на его лице. Я бы не ввязался в это идиотское действо, если бы не утренний разговор. Черт побери, да, я — собака на сене! Сам Поттера не ем, а другим и подавно не дам!
Конборн вышел на середину помоста. Его длинная роскошная светло-сиреневая мантия плыла за ним следом, поддерживаемая заклинанием левитации. Выглядел он впечатляюще.
Его палочка вспорхнула в руке, и по залу разлилось яркое радужное сияние. Тысячи, миллионы световых линий сливались и разъединялись, образовывая различные образы. Вот сказочная чудо-птица воспарила в небеса, и тут же её очертания плавно поменяли в необыкновенной красоты розу с нежными лепестками. Роза поднялась под самый потолок, расточая теплое сияние, заставляя задохнуться от восторга, а потом рассыпалась миллионом серебристых звезд, и пространство вокруг потемнело. И вот уже вокруг распростерлось полотно звездного неба. Иллюзия была объемной, занимало все пространство вокруг, мы все будто находились внутри неё, и звезды, планеты, кометы плавали совсем рядом. Это было прекрасно, слов нет.
Когда иллюзия рассеялась, зал сотрясли аплодисменты и восторженные крики. Конборн самодовольно ухмылялся и кланялся, а потом легко спрыгнул с помоста, предлагая подняться на него мне.
Стоило мне ступить на возвышенность, все сразу притихли. Я поднял свою палочку, и вокруг меня по залу распростерся летний цветущий луг. Маргаритки застенчиво выглядывали из нежной весенней травы, синее небо без единого облачка поднималось над бескрайним зеленым полем. А потом вдалеке появилась одинокая маленькая фигурка девочки в светлом летнем платье. Она приблизилась, весело кружась, отчего ветер наполнял её широкую юбку, и то и дело нагибалась для того чтобы сорвать цветок. На голове у неё был венок из полевых цветов, она улыбалась, и её длинные рыжие волосы полоскались за ней на ветру. Зазвучал далекий детский смех, как давнее затерявшееся эхо, и девочка взглянула на меня зелеными глазами, такими же, как у её будущего сына.
Такой я её запомнил навсегда — мою Лили…
Фигура девочки медленно выцвела и исчезла совсем, цветы из венка, подхваченные ветром, медленно опустились на землю. Иллюзия погасла.
Стояла абсолютная тишина. Студенты смотрели на меня, некоторые с улыбками, некоторые с явным непониманием, но все они выглядели притихшими и тронутыми. Я обернулся.
Глаза Поттера были широко открыты, на лице отражалась сложная смесь эмоций. От изумления до жалости. Он сидел, словно громом пораженный. Минерва МакГонагал и все профессора, которые помнили Лили, конечно, узнали её. Хагрид громко высмаркивался в платок размером со скатерть и вытирал покрасневшие глаза.
Я спустился с помоста. Фрэнсис Конборн явно не мог взять в толк чему все так растрогались, и уже подозревал, что проиграл. Через несколько минут Минерва подтвердила это.
========== Глава 5 ==========
Педсоветы у Минервы в кабинете всегда были скучными, долгими и, по большей мере, бесполезными. Обсуждались одни и те же вопросы. Кто лучший ученик, кто — худший, группа риска — те, кто не дотягивает до уровня тролля и остаются на второй год. Новые требования министерства магии к форме обучающихся, (будто дел у них больше нет, кроме как утверждать положение о том, что традиционный черный цвет мантий меняется теперь на темно-синий). Препирания Флитвика и Стебль о том, кто должен руководить школьным хором, и нужен ли он вообще.
Отчитавшись за последний месяц о растраченных школьных ингредиентах и о планируемой смете на новые, я опустился в свое любимое кресло, подальше от основного состава преподавателей. Взор мой обратился на Поттера, вполголоса переговаривающегося с Фрэнсисом.