Мою монотонную речь о свойствах мандрагоры и её применении в зельях повышенной сложности прервал стремительно нарастающий гул.
Я резко замолчал, нахмурившись, и двумя быстыми шагами подошел к окну. Малфой поднял голову от сочинений и тоже прислушался.
Дернув деревянную оконную раму за ручку, и обдав первый ряд учеников морозом, я выглянул в окно. Меня поразила тишина, которая была на улице. Зимний заснеженный пейзаж казался нарисованным на куске картона. Не было ни ветерка. Стояла такая тишина, какая бывает перед сильнейшей грозой. Зловещая и гнетущая.
А потом я ощутил то, что ни с чем не спутаешь. Воздух стремительно электризовался. Магия, витающая вокруг Хогвартса, собиралась в тугой пучок, в грозовую тучу, несущую смертельные разряды молний. Я поднял взгляд выше и на глаза мне попалась пентаграмма, нарисованная жертвенной кровью на башне Гриффиндора.
Я понял, что сейчас произойдет за долю секунды до того, как, разорвав древнюю башню изнутри, словно она была бумажная, на свободу вырвался громадный смерч.
В аудитории мигом вылетели окна. Мощный порыв воздуха швырнул меня на пол. Свитки, книги, котлы — все снесло к противоположной от окон стене. Вскочив на ноги, я прокричал Малфою, чтобы он выводил учеников, а сам бросился к окну.
Бывает при всем своем могуществе и звании «царя природы» человек абсолютно беззащитен перед силами стихий. Я смотрел на воющий, бешеный, темный, громадный столб смерча, поднимающийся из башни гриффиндора, и чувствовал, что не могу пошевелиться от ужаса.
Сметающий все на своем пути, вращающийся поток ветра подхватывал от стен Хогвартса каменные блоки и разбрасывал их в разные стороны, словно ужасающую шрапнель. Взгляд мой метнулся к полю для квиддича. У гриффиндорцев там была тренировка, и я почти мгновенно выделил из множества фигур на метлах, одну, в алой мантии.
Поттер сопровождал своих учеников на тренировке.
Я видел, как он развернул свою метлу прямо к разрушенной башне, к бешено вращающемуся смерчу, и меня буквально прошибло холодным потом.
— Что ты делаешь, идиот… — прошептал я, в ужасе наблюдая, как он летит все ближе и ближе.
Мне казалось, что из воронки урагана вырастают руки, и пытаются схватить маленькую слабую фигурку на метле, прихлопнуть её, словно надоедливую муху.
Поттер попытался спуститься ниже, к основанию смерча, но потоком воздуха его отбросило назад и прокрутило. Из-за поднявшейся пыли, внутри урагана ничего не было видно. Я не сомневался в том, что если кто-то был в гриффиндорской гостиной, то выжить им не удалось. Но Гарри, бледный, с написанным упрямством на лице завернул метлу обратно и двинулся к смерчу.
Страх за него заставил меня думать. Я мысленно представил себе тот путь, который мне пришлось бы преодолеть, чтобы спуститься к нему и выбежать на улицу. Четыре этажа по лестницам и переход через мост — слишком долго! Я ступил на подоконник.
— Профессор Снейп! Что вы делаете!
В дверях стоял вернувшийся Малфой. Возможно, ему удалось бы вытащить палочку, остановись я хотя бы для того, чтобы обернуться.
Темный Лорд умел летать. Теперь умею и я. Это единственное, что было полезного в моем служении этой безносой твари.
Медленно спустившись на фут ниже окна и провалившись в воздушную яму, я скользнул по воздуху. Это было так странно — не чувствовать опоры у себя под ногами, но, тем не менее, держаться прямо и не падать. Навык возвращался так быстро, что я с каждой секундой чувствовал себя все увереннее.
Не успел я лишь на мгновение.
Прямо на моих глазах часть башни обрушилась. Вихрь с трудом натужно поднял его в воздух, и маленькая фигурка в алой мантии не успела увернуться.
Застыв, раскрыв рот в беззвучном крике, я видел, как громадная каменная плита врезалась в Гарри. Метлу расшибло в щепки, а сам парень, кувыркаясь, отлетел сначала назад, а потом вертикально вниз.
У меня потемнело в глазах от магии, которую я вложил в следующее свое заклинание. Как мог быстро, я рванулся, чтобы перехватить Поттера хотя бы возле земли. В голове крутилось: не может быть! Он жив! Но каким-то рациональным закутком головного мозга я понимал, что такого удара не мог бы пережить и Хагрид.
Поттер рухнул с высоты пятидесяти футов на усыпанную острыми камнями землю.
Я спустился, лихорадочно ища его взглядом. Вокруг меня все еще падали оторванные части башни, грозя проломить голову, но я искал только его. До остального мне не было никакого дела.
Мне пришла в голову мысль, что если я сейчас найду его истерзанный труп, я пущу себе авваду меж глаз, и дело с концом.
Вокруг меня что-то происходило. Кажется, кто-то кого-то звал, кажется, звали даже меня. Пару раз меня схватили за рукав, но полыхнуло бесконтрольным заревом — и сразу все отстали.
Ничего не имело значения. Ничего, только он, только…
Справа от меня в странной светящейся сфере в нескольких сантиметрах от земли завис Гарри. Магическая сфера напоминала заклинание Протего, но ярче и сильнее. Поттер внутри него был без сознания, но грудь его поднималась и опускалась, а на шее я ясно видел бьющуюся жилку. Голова его запрокинулась назад, левый висок и волосы были залиты кровью. Он прогнулся назад, словно его подвесили к небесам на невидимой леске за пояс.
Не замечая ничего вокруг, я кинулся к нему, и как только коснулся сияющей сферы, заклинание распалось. И Поттер упал ко мне в руки, чуть не повалив на землю.
Я бережно уложил его головой у себя на коленях, взял его лицо в ладони, убрал приставшие волоски со лба.
— Гарри, очнись…
Секундой позже его ресницы дрогнули, и вместе с тем я заметил, что стало тихо.
Смерч исчез.
========== Глава 9 ==========
Яркий алый «Ступефай» полетел прямо в голову Поттера так стремительно, что я дернулся инстинктивно, чтобы отвратить от него вражеское заклинание. Как только молния попыталась поразить неподвижную беззащитную цель, вокруг Гарри возникла светло-голубая переливающаяся защитная пленка, похожая на гигантский мыльный пузырь. Пленка громко чавкнула, и заклинание рассеялось, не причинив никакого вреда герою.
Малфой опустил палочку.
Ради эксперимента он посылал в Гарри различные боевые заклинания и сглазы уже двадцать минут. Поттер даже палочку не взял с собой в дуэльный клуб. Он просто стоял, сложив руки на груди, и мрачно наблюдал за появляющейся и исчезающей пленкой защитных чар. Лицо его выражало крайнюю степень озабоченности происходящим.
Когда ровно два часа назад он пришел в сознание у меня на руках на улице, я смог выдохнуть. Поттеру чудовищно везло. Его не взял ни огонь взорвавшейся лаборатории, ни водный куб, ни смерч, а теперь как мы выяснили, — никакие боевые заклинания.
Все, что могло принести маломальский вред Гарри, просто отскакивало от него. Появлялось это ни на что непохожее заклинание и отбрасывало любые чары.
Я наблюдал за односторонней дуэлью, сидя на первом ряду в зрительном кресле. Малфой выпустил в Гарри еще несколько заклинаний, среди которых были довольно опасные, но чем больше была сила чар, тем прочнее становилась пленка. За экспериментом наблюдали все профессора.
Измученный и уставший Флитвик, который несколько часов пытался убрать водный куб из внутреннего двора школы, полулежал справа от меня, но с интересом следил за недодуэлью. Минерва взволнованно ходила взад-вперед перед помостом, на котором стояли сражающиеся. Профессор Трюк наблюдала за происходящим из темного угла зала. Профессор Трелони, в последнее время начавшая вести себя более адекватно, тоже была здесь. Она заламывала руки и громко вскрикивала каждый раз, когда появлялась защитная пленка, невероятно нервируя всех окружающих. Лощеный, масленый Конборн грациозно восседал в кресле слева от меня, касался меня локтем через ткань своей дорогущей белой мантии из шелка и был непривычно задумчив. Взгляд, каким он смотрел на Гарри, мне категорически не нравился. Вообще, когда речь заходила о молодом следователе, не так давно вновь вернувшимся в Хогвартс из Лондона, у меня начинал дергаться глаз. Я не терпел даже его вида, а Гарри только усмехался.