— Вы правы, Северус. — Немедленно поддакнул Конборн. — Жизнь профессора Поттера в опасности, и мы должны приложить все возможные…
— Напиток Живой Смерти сделан на основе белладонны. Она оставляет на коже желтоватые следы. Прошу вас снять перчатки, мистер Конборн.
Я оборвал его безбожно, и если бы ситуация не была настолько напряженной, рассмеялся бы обиженному недоумению, возникшему на его лице. После недолгой паузы, Фрэнсис тряхнул шелковистыми волосами, и холодно спросил:
— Вы считаете, что я мог напасть на Гарри, профессор Снейп? А не кажется ли вам, что вы предвзяты, ведь всем и каждому в этом зале известно о природе ваших отношений. А также то, что вы бешено ревнуете многоуважаемого профессора Поттера ко мне, не так ли?
Я онемел от такой наглости. Вокруг повисла нехорошая тишина, наполненная смущением и недовольством. Мои коллеги были деликатными, но иногда я ловил на себе раздосадованные взгляды МакГонагалл, или недоумевающие — Флитвика. Никто из них, думалось мне, не одобрял выбора Поттера. Для всех он был, словно ребенок, которого они растили. В некотором смысле, это так и было. Гарри Поттер был мальчиком совершенно особенным, и теперь, когда он вырос, все ожидали увидеть его во главе семейства, отцом многочисленных детей, но никак не партнером стареющего зельевара.
Стараясь говорить спокойно, я поинтересовался:
— Потрудитесь объяснить, мистер Конборн, каким образом вас касаются наши отношения с Гарри.
Натянутый словно струна молодой следователь прожег меня взглядом и сощурился. На его прелестном лощеном гладко выбритом и пахнущем лосьоном лице расцвели гневные пятна румянца. Он сделал шаг ко мне, наверное, пытаясь казаться грозным, но меня не впечатлило. Я лишь холодно приподнял брови.
— А может, это вы покушаетесь на него, а, Снейп? Учитывая ваше богатое прошлое, это вполне резонно: ввести неопытного молодого человека в заблуждение, поразвлекаться с ним, а потом умертвить прямо на наших глазах! Не бывает бывших Пожирателей Смерти, я таких не видел. Вы — фанатики. Чокнутые психи. И место ваше в Азкабане. Никакое покаяние не смоет клейма с вашей руки, Снейп, никогда!
По моему бесстрастному лицу не было понятно, но его слова били по самому больному месту. Мысль о том, что Гарри слишком чист для меня, посещала часто, но я гнал её трусливо. Мне не хотелось думать о том, насколько я не достоин молодого, цветущего, полного сил и жажды жизни Гарри.
— Фрэнсис. Прекрати.
Голос Поттера, тихий и властный, нарушил повисшее молчание. Следователь повернулся к нему, и мне показалось, что сейчас мы услышим нечто еще столь же нелицеприятное обо мне, но взвинченному Конборну хватило лишь взгляда, чтобы замолчать.
Поттер посмотрел на него с абсолютной уверенностью во мне, такой яростной и непоколебимой, что меня посетило странное чувство. Мгновение спустя я понял, что видел точно такой же взгляд у Дамблдора — человека, который всегда верил мне.
— Профессор Снейп — моя семья, мистер Конборн, — спокойно проговорил Гарри, не повышая голоса, — и впредь я прошу вас думать над тем, что вы говорите.
Внезапно я перехватил взгляд Малфоя. Он смотрел на моего Гарри так, будто что-то осознал, сделал какое-то открытие. Его взор был цепким, губы чуть приоткрылись, но, заметив мой интерес, лицо его мгновенно закрылось.
— Итак, ваши руки, мистер Конборн, — напомнил я не без язвительности.
Фрэнсис, который все еще обиженно и разочарованно смотрел на Гарри, чуть вздрогнул и поджал губы. Он рваным шагом приблизился, сдернул с ладоней щегольские белые перчатки, и сунул мне тонкие изящные кисти чуть не в лицо.
— Пожалуйста, проверяйте, — прошипел он, и я почувствовал мрачное удовлетворение.
Проведя над его ладонями палочкой, я выпустил колечко сизого пара, которое овеяло руки Фрэнсиса. Кожа осталась бледно-розовой, такой какой была.
— Вы довольны? — язвительно поинтересовался следователь, отдернув руки от меня, словно от жара.
Следом ко мне подошла МакГонагалл, и я благодарно ей кивнул. Конечно, я бы не стал проверять директора, но она пожелала подать пример. Руки Минервы были чисты. Затем я проверил Флитвика, мадам Трюк, и себя — заклинание не выявило контакт с белладонной.
Ко мне твердым шагом подошел Драко и протянул крепкие широкие ладони. Рукав мантии на левой руке чуть приподнялся, и я увидел край Черной метки на его предплечье. Заметив, что младший Малфой меня внимательно разглядывает, я встретился с ним взглядом. Лицо его было спокойно.
Струя пара сформировалась в колечко, охватило его кисти, и через мгновение я не поверил своим глазам. На пальцах, ладонях и даже тыльной стороне его рук возникли ярко-желтые пятна.
Рот Малфоя медленно открылся от удивления. Тут как тут оказался Конборн.
— Но… это не я! — воскликнул Драко, вскидывая на меня огромные голубые глаза, потом обернулся к Гарри, почти крикнул ему в отчаянии, — Поттер, ты ведь знаешь, что это не я. Я не желаю тебе зла! Какой у меня может быть мотив?
Гарри молчал. Взгляд его был прикован не к пожелтевшим рукам Малфоя, как у всех присутствующих, а к его лицу. Он силился поверить Драко, но не мог, я видел, что не мог.
Двумя шагами я пересек расстояние до него, положил руки на его плечи и почувствовал, как он слегка отклонился назад, ко мне, ища поддержки.
— Поттер, ты же знаешь, что я не мог этого сделать! — взывал Малфой.
— Итак, профессор Малфой, против вас выдвинуто серьезное обвинение, — проговорил Конборн мрачно, — вы можете предоставить алиби?
— Какое алиби? Я этого не делал, зачем мне смерть Поттера? Я мог бы убить его тысячу раз. Зачем мне было его травить?!
— Чтобы приготовить Живую Смерть нужно не более полутора часов. Что вы делали сегодня утром?
Драко растерянно замолчал и нахмурился.
— Я… я был у себя в комнате… наверное. Не помню…
— Вы не помните, — многозначительно повторил Фрэнсис, — в таком случае, я вынужден забрать вас, мистер Малфой.
— Забрать? Куда? В тюрьму Азкабан? — огрызнулся Драко.
— Зачем же? Пока только в следовательский отдел и одиночную камеру. До конца расследования. Не волнуйтесь, если вы невиновны, вам нечего бояться. И в случае ошибки, министерство принесет вам свои…
— Иди к черту со своими извинениями, Конборн! — вскричал Драко, — можешь засунуть их в свою голубую задницу! Поттер, — Гарри поднял на него взгляд. Малфой весь был словно нерв, растрепанный, раскрасневшийся, тяжело дышал, — мы некогда были на разных сторонах, но то была не моя воля. Я не желал тебе смерти ни минуты в жизни, слышишь?
— Мистер Конборн, — позвал Гарри, — мы можем провести расследование здесь. Не нужно забирать профессора Малфоя из школы в камеру. Если нужно, мы посадим его под арест. Наверняка у Северуса найдется сыворотка правды.
— Так не положено, мистер Поттер, — начал было следователь, но Гарри сделал несколько шагов к нему и положил руку ему на плечо.
— Прошу тебя, Фрэнсис. Под мою ответственность.
С минуту лощеный красавчик молчал, и я прямо-таки видел, как он тает от прикосновения моего Гарри.
— Хорошо, — согласился наконец Конборн, — профессор Снейп, как насчет веритасерума?
— Сварю. В следующем месяце будет готово.
Фрэнсис кивнул без особого энтузиазма.
— Мистер Малфой, вы временно отстранены от преподавания в школе Хогвартс. — Деловито затараторил Конборн, — так же вы ограничиваетесь в свободе. Вам запрещено покидать свои комнаты, перемещаться по замку и выходить за его пределы. Вскоре мы навестим вас для допроса.
Малфой выразил молодому следователю взглядом всю палитру своего презрения, развернулся и вышел из зала. МакГонагалл сопроводила его.
— Это нарушение должностных обязанностей, — сообщил Фрэнсис Гарри, на что Поттер тепло ему улыбнулся.
— Спасибо.
Следователь остановил взор карих глубоких томных глаз на лице молодого героя, и я окликнул: