— Проходите, господин нефилим, — указывая на крыльцо рукой, обратился ко мне мой проводник.
— Михаил, зовите меня так, пожалуйста, я не привык к обращению господин, и привыкать не очень стремлюсь, — ответил я ему, поднимаясь по крыльцу.
— Как будет вам угодно, — сказал Гарольд, поднимаясь за мной и распахивая передо мной дверь. — Вторая дверь справа, проходите, пожалуйста.
Не задерживаясь в дверях, я вступил в дом, внутри пахло сушеными травами, и было немного жарковато. Будто весь дом был заставлен тазиками с водой для ингаляции. Воздух был влажный, и становилось тяжело дышать.
— Ах, эта паскуда, — резко сорвался с места мой провожатый и заскочил в комнату, в которую я направлялся.
Мужчина без стука и промедлений ворвался в комнату в которой стоял полумрак, а на полу тут и там и правда стояли тазики с водой, а под потолком висели различные травы от которых шел легкий дым окутывающий всю комнату.
— Ты тварь как посмел в мой дом войти? — буйствовал Гарольд, пытаясь схватить толстого мужичка в черной рясе.
— Так велит заповедь, каждый умирающий должен быть отпет, и отправлен в мир иной, — визгливым голосом кричал мужичок, убегая по кругу от бывшего солдата.
— Я в гробу видал ваши заповеди святоши чертовы, я тебя лично сожгу на костре если хоть волос упадет с головы мое дочери по твоей вине, после и всю твою небольшую церквушку сровняю с землей, ты ведь так усердно ее вымаливал у старосты, что трясешься над ней больше жизни, вот ее то и заберу, — неистовал Гарольд, а мужчина в рясе от этого даже остановился.
— Да как ты смеешь, богохульник, — краснея от негодования, закричал толстяк.
— Вот ты и попался, — сказал Гарольд, беря святошу за грудки и приподнимая над полом.
Мужчина был явно очень зол, настолько, что наверняка был готов убить этого толстяка на месте. Вот только препятствовать ему я не очень спешил, так как после того как он остановился и замер, я наконец смог прочитать подсказку от системы о том, кто передо мной.
«Пигус, послушник веры Святого Ордена Инквизиции, 17 lvl»
— Папа отпусти его, пожалуйста, Матильда его позвала, — донесся тихий голос из угла комнаты.
Там стояла кровать и на ней лежала болезненно выглядящая молодая девушка и женщина в возрасте, уже на грани становления из женщины в бабушку.
— Только потому, что моя дочь просит, — произнес Гарольд, ставя толстяка на пол. — Вали отсюда.
— Но как же, она ведь умирает, обряд нужно провести, — отойдя от испуга начал гнуть свою линию послушник.
— Убить дочь, чтобы облегчить ее страдания? Окстись, мы не на войне, не на поле битвы, чтобы обрывать мучения людей, — сказал Гарольд, тыкая пальцем в грудь толстяку.
— Вот только твоей дочери некому помочь, и она умрет, так почему бы ей не уйти, — продолжал упираться Пигус, и из того как они ненавистно смотрят друг на друга, я понял, что это уже не первый их подобный разговор.
— Кхм, давайте я просто вылечу ее, и вы разойдетесь, — решил я вмешаться пока Гарольд не стал снова закипать.
— А ты еще кто, я ставленник Ордена Святой Инквизиции в этом поселении и никто…,- начал говорить он, оборачиваясь, и остался стоять с открытым ртом, не договорив, когда увидел неоперившиеся крылья, торчащие из-за моей спины.
Я подошел к кровати, на которой лежала больная, и взглянул на женщину, что чуть ли не всем телом закрыла девушку.
— Матильда, отойди от кровати и не мешай, а ты ставленник, только попробуй помешать, я тебе кадык вырву, — донесся до меня голос Гарольда.
Глядя на то, как неохотно всего на десяток сантиметров отодвинулась женщина, я понял, почему святоша оказался тут, она была из точно такого же теста, слепая вера в то, что их дело истинно верное и никак иначе быть не может.
— Матильда, я сказал, отошла, хватит с тебя того что ты этого жирдяя сюда привела, — начал раздражаться хозяин дома.
В этот раз возмущение святоши было прервано ударом, звук которого донесся до меня чуть отдаленно. Женщина отодвинулась и села на самый краешек кровати, не рискуя приближаться к Гарольду и вынужденная оставаться в комнате.
Я смотрел на больную и понимал, что для сельской девушки она довольно красива, ее волосы косой лежали рядом, и раньше наверняка могли поспорить с самим огнем в том, кто из них ярче. Но яркий рыжий оттенок не единственной, что было в ней особенным, ее дерзкие и озорные зеленые глаза даже сейчас не унывали и кричали всему миру о том, что она справится, а вздернутый носик лишь еще больше дополнял картину.