Вновь появился лакей:
— Мистер Бойд просит вас.
Он провел Джада наверх, в изящно обставленную студию, затем удалился.
Бойд сидел за столом и писал. Это был красивый человек с резкими, крупными чертами лица, орлиным носом и чувственными, полными губами. У него были светлые кудрявые волосы. Он поднялся, когда вошел Джад. Ростом он был примерно шесть футов три дюйма, с плечами и грудью регбиста. Джад решил, что по физическому строению Бойд соответствует его представлению об убийце. Он всей душой пожалел, что Анжели не знает, где он сейчас находится.
Голос Бойда был мягким и сдержанным:
— Простите меня, что заставил вас ждать, доктор Стивенс, — сказал он. — Я Брюс Бойд.
Он протянул руку.
Джад протянул свою и получил удар в челюсть гранитным кулаком. Джада отбросило на лампу, и, падая, Джад опрокинул ее.
— Извините, доктор, — сказал Бойд, глядя на него сверху вниз. — Вы этого заслужили. Вы гнусный тип. Вставайте, я соображу вам что-нибудь выпить.
Джад, как пьяный, помотал головой. Он начал с усилием подниматься, и когда почти встал на ноги, Бойд ударил его в пах носком ботинка. Джад упал, скорчившись.
— Я ждал, что вы зайдете, — сказал Бойд.
Сквозь волны слепящей боли Джад видел фигуру, возвышавшуюся над ним. Он попытался заговорить, но слова не давались ему.
— Не пытайтесь говорить, — сочувственно сказал Бойд. — Это должно быть больно. Я знаю, почему вы здесь. Вы хотите расспросить меня о Джонни.
Джад хотел кивнуть, но Бойд пнул его в голову. Красный туман окутал его. Он слышал доносившийся издалека, как через слой ваты, голос Бойда, который то приближался, то отдалялся.
— Мы любили друг друга, пока он не пошел к вам. Вы заставили его почувствовать себя уродом. Заставили увидеть грязь на нашей любви. Знаете, кто сделал ее грязной? Вы, доктор Стивенс.
Что-то твердое било Джада по ребрам, посылая по венам реку мучительной боли. Голова наполнилась мерцающими радугами.
— Кто дал вам право учить людей, как надо любить, доктор? Вы сидите в своем офисе как непорочное божество и клеймите всякого, кто думает не так, как вы.
Это неправда, отвечал Джад мысленно. У Хенсона раньше не было выбора. Я дал ему выбор. И он выбрал не вас.
— И вот Джонни мертв, — сказал гигант-блондин, возвышаясь над ним. — Вы убили моего Джонни. А теперь я убью вас.
Он ощутил еще один удар за ухом и стал проваливаться в беспамятство. Какой-то дальний уголок мозга с холодным интересом наблюдал, как умирает остальное тело. Эта маленькая изолированная часть разума продолжала функционировать. Он укорял себя, что не подошел к истине ближе. Он был уверен, что убийца — темноволосый, латинского типа, а он оказался блондином. Он был уверен, что убийца не был гомосексуалистом, и тут оказался неправ. Он нашел уголовного маньяка, которого искал, и теперь должен умереть за это.
Глава шестнадцатая
Какая-то маленькая частица мозга пыталась донести до его сознания нечто крайне важное, но удары молота в черепе были настолько мучительны, что он никак не мог сосредоточиться. Где-то поблизости он слышал тонкое повизгивание раненого животного. Преодолевая боль, Джад медленно открыл глаза. Он лежал на кровати в незнакомой комнате. В углу, не сдерживаясь, рыдал Бойд. Джад попытался сесть. Дергающая боль в теле напомнила о том, что случилось, и его охватила дикая, первобытная ярость.
Услышав, что Джад зашевелился, Бойд подошел к кровати.
— Это вы виноваты, — сказал он. — Если бы не вы, Джонни был бы со мной, в безопасности.
Давно забытый, глубоко погребенный инстинкт мести овладел Джадом. Он потянулся к горлу Бойда, пальцы его сомкнулись. Бойд не защищался. Слезы струились по его лицу. Джад увидел его глаза, и это было все равно, что заглянуть в глубину ада. Его руки медленно разжались. Боже мой, подумал он. Я врач. И я хочу убить больного человека. Он смотрел на Бойда и видел жалкого, запуганного ребенка.
И вдруг Джад понял сигнал, который посылало ему подсознание: Брюс Бойд не был Доном Винтоном, иначе Джада сейчас не было бы в живых. Бойд не способен на убийство. Значит, портрет убийцы, который он нарисовал, верен.
— Если бы не вы, Джонни был бы жив, — сквозь слезы говорил Бойд. — Он был бы здесь со мной, и я бы защитил его.
— Я не просил Джона Хенсона покидать вас, — слабо возразил Джад. — Это была его идея.