Поместье Фир жило и радовалось очередному хорошо заканчивавшемуся летнему дню, а я, распахнув до пересушенного жжения глаза, никак не могла принять то, что видела. И чувствовала. И ощущала. А главное, осознала. Я не на Земле! Я на Хартане! В магическом мире. И я умерла! Там, на Земле, я умерла. Раз оказалась здесь, в чужом теле. И там, на родине, вместе со мной погибли, разбившись на смерть, самые дорогие мне люди, Вика и Маша. А я выжила. Выжила самым невероятным, безумным и нереальным способом, но выжила. И теперь одна! Ведь выходит, несчастная Ежения тоже умерла. Там, у лестницы. Раз я заняла ее тело и завладела памятью. Заняла ее место в этом мире.
Как? Каким образом произошло наше перемещение и подмена душ? Для чего? Здравый смысл подсказывал, что на эти острыми вспышками промелькнувшие мысли надо наплевать: беда уже случилась! И разве ответы что-то изменят? Вернут мне подруг? Судя по кровившим от заноз кончикам пальцев, это тело теперь мое. До самой смерти. Очередной, когда придет ее время… снова.
Сил не осталось, я изнеможенно осела на пол, потом, прижав к груди и обняв колени, раскачивалась от осознания невосполнимой потери и горя. В конце концов, разрыдалась, глухо, судорожно, безудержно. Наверное, я всегда гораздо сильнее Вики и Маши нуждалась в семье, в них. Ведь за годы дружбы мы стали роднее некуда. Сестрами не по крови, а по духу. Из нас троих я была выше и крупнее, при этом самой пугливой и ранимой. А Вика, самая мелкая и хрупкая из нас, – нашей опорой и защитой. Скрытная и осторожная Машка – душой и сердцем маленькой девчоночьей семьи, которая всегда помирит и поддержит в трудную минуту.
Я не представляла: как жить дальше? Без них! За что цепляться в этом новом, пусть и хорошо знакомом мире? У кого искать защиты и душевного тепла?
Неожиданно в груди потеплело, а воображение подкинуло интересную картинку – ту самую совушку из темной комнаты, которой я помогла выбраться из клетки. В мысленной темноте сверкнули золотом ее желтые умные глазищи, зашумели крылья, а дальше со мной будто кто-то поделился воспоминанием или… обещанием, которое я ей сама же дала. Мы с совой парили под облаками, а под нами расстилался огромный и потрясающий воображение красивый мир. И еще более невероятное чувство полета…
– Ежи! – заставил меня вздрогнуть взволнованный голос тети Артемии.
Следом я увидела, как она стремительно пересекла комнату. Опустилась рядом на колени, мгновение помедлила и, обняв одной рукой меня за плечи, второй погладила по затылку, расстроенно, с искренней заботой увещевая:
– Ну что же ты, моя девочка, встала и не позвала никого. Тебя, конечно, вылечили, но все равно стоит поберечься! Не дай Сияющая, опять ноги подкосятся и рухнешь с лестницы.
– У меня ничего не подкашивалось, – было просипела я, но дальше спорить не хотелось.
Неожиданно оказалось приятно купаться в ее беспокойстве, заботе и ласке. Непривычно, ведь несмотря на то, что в нашем детском доме работали душевные воспитатели и нянечки, нас у них были десятки. Конечно, любящих рук на всех не хватало. Вот я и впитывала в себя это незнакомое доселе чувство, почти материнскую ласку. Чужое ласковое тепло, которым со мной щедро делилась Артемия. Даже почти успокоилась и смогла отодвинуть ужас произошедшего. Я потом разберусь, что со всем случившимся делать и как жить дальше. Как принять чужую жизнь и чужую память. И с тем, что я больше никогда не увижу Вику и Машу. Попытаюсь смириться и принять их потерю.
Глава 3
В спальне меня продержали три дня и скорее всего ждали споров и поползновений выбраться наружу. Я же воспользовалась постельным режимом как передышкой и адаптацией к новому телу. И почти все время ковырялась в прошлом Ежении, впитывая ее знания, воспроизводя перед глазами чужие образы и лица. Женькой я ее больше не называла, даже мысленно. Может из уважения к прошлой хозяйке моего нового тела, а может, чтобы не сойти с ума от совмещения, слияния двух реальностей: моей жизни на Земле и ее – на Хартане. И все же мне пришлось смириться с тем, что отныне я – Ежения Фир. Оборотень! У которой есть прошлое и родственники!
В первые дни с обитателями поместья я общалась настороженно, чаще делая вид, что устала или сплю. Опасалась, что подмену заметят. Однако ограниченный круг посещавших меня оборотней, горничная, тетя и пару раз приезжал целитель, был со мной добр и заботлив, позволив оттаять мятущейся душе-попаданке, выцарапать себя из сумрака кошмара. Обрести надежду на новое и счастливое будущее.