– Что, прямо сейчас?
Алекс с удивлением проследила, как он повесил трубку и буркнул, не глядя на нее:
– Вас срочно вызывают к директору.
Она встала, ожидая, что Додсон все-таки поднимет голову, но этого так и не случилось. Алекс вышла в безлюдный коридор и направилась в кабинет Джона Робертса, недавно назначенного директором ФБР.
Кабинет директора был гораздо просторнее, чем у Додсона. Окна выходили на Пенсильвания-авеню, как задумал еще Дж. Эдгар Гувер. Правда, самому Гуверу довелось увидеть инаугурацию семи президентов, чем не мог похвастаться ни один из его преемников. Некоторые вылетели из кресла так быстро, что не успели узнать даже фамилий своих заместителей. Вопрос в том, как долго в нем протянет новый шеф.
Джон Робертс – темноволосый, пятидесяти пяти лет – возглавил Бюро на волне реформ, последовавших после событий одиннадцатого сентября. Его предшественник потратил десятки миллионов долларов на национальную систему компьютерной слежки, она оказалась совершенно бесполезной против террористов, разъезжавших по стране с пачками наличных денег. Среди сотрудников ФБР Робертс имел хорошую репутацию; все знали, что в прошлом ему удалось разоблачить махинации одной крупной корпорации, обманывавшей вкладчиков.
К удивлению Алекс, кроме Робертса, в комнате оказалось еще одно высокопоставленное лицо – заместитель директора Моран. Джек Моран, занимавшийся не административной, а собственно оперативной работой, всегда являлся другом и союзником Алекс Морс, вмешиваясь в дело каждый раз, когда Додсон точил на нее зуб. Морс было приятно увидеть его в комнате, хотя она знала, что в данной ситуации он вряд ли сумеет ей помочь.
– Привет, Алекс! – произнес Моран. – Выглядишь усталой.
– Так оно и есть.
– Ты не знакома с новым директором? Джон Робертс, Алекс Морс.
Алекс шагнула вперед и протянула руку.
– Специальный агент Морс, сэр.
Робертс ответил ей крепким рукопожатием.
– Жаль, что мы знакомимся в таких обстоятельствах. Я близкий друг сенатора Кларка Кэлверта и прекрасно осведомлен обо всем, что вы сделали для его семьи.
Директор имел в виду первое крупное дело Алекс – похищение дочери сенатора Кэлверта. Бюро выследило и обложило в виргинской деревушке агрессивно настроенных преступников, но после девяти часов напряженных переговоров Алекс убедила забаррикадировавшихся похитителей выпустить четырехлетнюю заложницу. В прессу история не попала – властям были не нужны подобные скандалы, – но с того дня карьера Алекс резко пошла вверх. Она до сих пор пожинала плоды своего первого успеха.
– Я хочу задать вам вопрос, – продолжил Робертс. – Существуют ли какие-то неизвестные мне обстоятельства, которые могут полностью или частично оправдать ваши недавние поступки?
Брови Алекс удивленно поползли вверх.
– Пожалуйста, садитесь, – предложил директор. – И хорошенько подумайте, прежде чем ответить.
Морс села и попыталась внутренне собраться, чтобы подыскать какие-нибудь убедительные аргументы, но сообразила, что их не существует.
– Боюсь, у меня нет оправданий, сэр, – произнесла она. – В свою защиту могу сказать лишь то, что, по моему мнению, мою сестру убили, а вместе с ней – еще по меньше мере восемь человек. – Алекс увидела, как померкло лицо Морана, но добавила: – У меня нет даже доказательств, которыми я могу это подтвердить. Последние несколько недель я занималась поисками таких улик. Вчера ночью меня едва не убил человек, пытавшийся остановить мое расследование. Это подтвердит полиция Натчеса, штат Миссисипи.
Робертс молча посмотрел на нее, потом проговорил:
– Насколько я знаю, ни полиция штата, ни местные власти ничего не знают об этих преступлениях. То же самое можно сказать о нашем отделении в Джексоне.
Алекс постаралась сохранить спокойный вид.
– Да, мне об этом известно, сэр. Но это не совсем обычные убийства. Речь скорее идет об изощренных отравлениях, вероятно, даже о биологическом оружии. Смерть наступает много времени спустя после воздействия яда или иного биологического фактора, поэтому после вскрытия не остается улик.
– В каких-то случаях смерть наступала от рака?
– Да, сэр. В шести из девяти. Но я считаю, их было больше. Гораздо больше.
– Алекс, – мягко вмешался Джек, – в прошлом декабре ты потеряла отца. Месяц назад твоя сестра скончалась от инсульта. Сейчас твою мать убивает рак. Скажи, существует ли вероятность – я говорю о вероятности, не более, – что под гнетом всех чудовищных событий твой разум начал искать объяснения в области, не имеющей ничего общего с реальностью?
Морс ответила не сразу.
– Я много об этом думала. Правильный вопрос. Но мой ответ – нет. Мне даже кажется, я знаю, кто станет следующей жертвой.
Джек тяжело осел в кресле. Директор потер левую щеку и произнес более жестко:
– Агент Морс, прошу вас, выслушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы вы взяли продолжительный отпуск. Мы оформим его как отдых в лечебном профилактории. Во время отпуска вы должны будете пройти тщательное психиатрическое обследование. – Робертс взглянул на Джека Морана. – Если вы согласны, я отложу вашу завтрашнюю встречу в службе профессиональной ответственности, пока мы не получим результаты обследования. Я делаю это предложение, учитывая ваш безупречный послужной список в качестве агента ФБР. Однако все это возможно лишь при том условии, если вы обязуетесь здесь и сейчас, – Робертс заглянул в лежавшую перед ним бумажку, – «прекратить все противоправные действия, связанные со смертью вашей сестры, а также с адвокатом Эндрю Раском, вашим бывшим зятем Уильямом Феннелом и вашим племянником Джеймсом Феннелом-младшим». – Директор поднял голову. – Кроме того, вы должны прекратить контакты с помогавшими вам агентами. Это неблагоприятно скажется на их карьере, да и на вашей тоже. В случае вашего согласия вопрос об увольнении будет снят, и через какое-то время вы сможете снова приступить к своим обязанностям.
Директор откинулся в кресле, очевидно, ожидая ее ответа. Висевший над ним портрет президента молча смотрел на Алекс, словно ждал того же. Морс обдумывала слова Робертса, разглядывая обувь Джека Морана. Красивые кожаные туфли с дырочками, новенькие и начищенные до блеска, совсем не те, что он носил на «полевой» работе. Да, предложение очень щедрое. Алекс чувствовала, что к нему приложили руку не только Джек Моран, но и сенатор Кэлверт. Ей совсем не хотелось разочаровывать нового директора, человека, судя по всему, вполне разумного. Еще меньше она желала разочаровывать Морана, которому многим обязана. Морс посмотрела на директора и тихо спросила:
– У вас есть сестра, сэр?
– Алекс, – вмешался Моран, – только не надо…
– Все в порядке, Джек! – прервал его директор.
– Простите, если мой вопрос показался вам бесцеремонным, сэр. Я только хочу, чтобы вы поняли мою позицию. Перед смертью сестра сообщила мне, что ее погубил собственный муж. Она всегда была трезвомыслящей женщиной, но я все-таки усомнилась. Однако через несколько дней выяснилось, что у мужа действительно имелся веский мотив убрать жену с дороги – некая привлекательная женщина. Сэр, я пообещала сестре сделать все, что моих силах, чтобы вызволить ее сына из рук отца. И единственный способ, которым я могла воспользоваться, – расследовать ее убийство. Потому что больше никто не собирался это делать. – Алекс развела руками. – Собственно, это все. Я дала ей обещание, сэр. Такова была ее последняя воля. Вы меня понимаете?
Директор внимательно смотрел на Алекс.
– У меня есть сестра, агент Морс. И, честно говоря, не знаю, как бы я поступил на вашем месте. – Робертс взял со стола пресс-папье, стеклянный куб со встроенными часами, и повертел его в руках. – Но это ФБР, и мы не можем терпеть нарушения дисциплины.
– Да, сэр. Я не хочу нарушать дисциплину. Охотник-одиночка – не мой стиль. Я бы предпочла, чтобы за моей спиной стояла вся мощь Бюро. У меня хорошая интуиция, сэр. Джек подтвердит это.