Глава I: Неужели, это и называют счастьем?
Утро. Согревающие лучики солнца нежно играют на росинках, покрывающих просторные зеленые луга, необъятность которых мог бы оценить даже самый бывалый путешественник из всех, что встречались в те времена в Оулстрэндских землях. Невероятно теплая атмосфера полного отречения от цивилизации создавалась благодаря тому, что эти земли были недосягаемы для большинства простых людей. В этом месте природа во-истину брала верх над человеческим обществом и царствование ее было до абсурда справедливым и «гуманным». Так называемые «городские» не знали всей красоты этих отдаленных мест, однако это не значит, что людей здесь и вовсе не было. В этом прекрасном месте обосновался один, не то что бы знаменитый, но и не покрытый пылью истории, клан. Радость здесь «разделяют» меж собой все жители и оттого кажется, будто и радости никакой нет вовсе, а горе принято держать в себе, так что одинокие люди, а подчас и «изгои» не имеют никакой надежды в душе. Однако нет печали в их морали...
— (Всюду улыбки, мечты и стремления... Люди довольны жизнью и всем своим напыщенным видом, будто насмехаясь надо мной, пытаются сказать об этом. Однако, так ли это на самом деле? Счастье — как карточный домик : стоит лишь легкому сквозняку коснуться этой конструкции и вот уже ее считай не было. Этим сквозняком, так безжалостно уничтожающим человеческую эйфорию, может оказаться любое непредвиденное происшествие, затронувшее их личные жизненные ценности. И вот, когда пропадет их показушная радость, с таким трудом отраженная на самодовольных лицах, останется лишь осадок... Нет... Не будет и его... Останется лишь пустота, которую им уже не удастся заполнить своей лицемерной улыбкой, бесцельными стремлениями и, конечно, безнадежными мечтами... А что до меня? Сейчас я лишь так же лицемерно улыбаюсь им в ответ...)
Как бы мрачны и глубоки не были мышления его, ничто не сможет перебить идиллию, царившую вокруг. Спокойствие и умиротворение заполнили сию необъятность, что казалось невозможным. Всюду витала неподдельная природная красота растительности и лишь тихие животные шумы разбавляли атмосферу полного забвения всего сущего. Над лужком парили, в своей игре, бабочки самых разных цветов и росписей. Одна непохожа на другую, каждая видится уникальной и единственной в своем роде, даже притом, что это не представлялось объективным фактом.
Паренек из этих мест, по своей ленивой натуре, удобно расположился среди высокой травы, уставясь в слепяще-яркое небо. Он отдыхал... Но от чего? Он изучал... Но что? Он... Он просто лежал... как дурак — глядя в одну точку, которая была абсолютно пуста и безынтересна для нормального человека. Эта точка — даже не облака, медленно протекающие по небосводу — нет. Это — пустота. Абсолютная. Он будто смотрел в бесконечность, сокрытую за облаками и небом. Что за глупость?
Вдруг, со стороны, откуда пришел сам паренек, начали раздаваться шуршащие звуки. Было понятно, что это кто-то пробирался сквозь высокую траву, видимо, в поисках чего-то или кого-то.
— (И этот «кто-то», по всей видимости, - я?)
Именно так, друг мой...
— Алеееекс! - протяжно раздалось где-то в траве.
— Аааааа? - так же протяжно раздалось в ответ.
— Ты гдеееее? - вопросительно продолжил детский голос, на что парень просто вытянул руку вверх — кончики его пальцев показались из-за травы — шуршание возобновилось, направив сыщиков прямиком к нему. И вот, перед ним показалось довольное мальчишечье лицо, лет семи-восьми.
— Тебя Лиса искала! - быстро выдало «лицо».
После слов ребенка, мимика паренька исказилась, то ли от отвращения, то ли от усталости... Хотя, о какой усталости идет речь?