Ей действительно стало лучше. В голове немного прояснилось и она даже сделала попытку приподняться.
– Нет-нет, вставать вам пока рано, – быстро проговорил мужчина, решительно пресекая ее движение. – Мы вполне можем поговорить и так.
– А где Олвин? – спросила Эвелин.
– Его больше нет с нами, – ответил мужчина не сразу. В его голосе прозвучала неподдельная грусть. – Он умер через двадцать восемь лет после начала нашего эксперимента. Для Фонда это была огромная потеря… После него сюда пришел новый руководитель, Берк Ван-Хаммер. Вы его не знали. Талантливый ученый, очень крупный специалист в этой области. Он очень многое сделал для решения проблемы. Сейчас этим центром руковожу я. Разрешите представиться, Игорь Маслов, врач-трансформик. Мы с вами не знакомы. Я начал работать, когда вы уже спали.
– Как жалко, что Олвин не дожил до встречи, – медленно произнесла Эвелин. Олвин, на которого она так надеялась и который столько сделал… Теперь она осталась совсем одна.
– Значит… прошло много лет? – осторожно спросила она.
– Да.
– Сколько?
Мужчина помедлил, разглядывая показания датчиков на панели внутри своего шлема, но потом все-таки ответил:
– Около шестидесяти. Если быть абсолютно точным – пятьдесят восемь лет, семь месяцев и двенадцать дней.
– Так много? И вы разбудили меня, потому что проблема уже решена? – с надеждой спросила Эвелин.
– Не совсем. Может быть, мы поговорим об этом немного позже? Скажем, завтра утром.
– Нет, – Эвелин отрицательно замотала головой. – Я не смогу так долго ждать. Говорите прямо сейчас, я выдержу.
– Минутку, – Маслов опять прошел сквозь полог и о чем-то тихо переговорил с людьми у стены.
– Хорошо, – сказал он вернувшись. – Если коротко, то проблема состоит в следующем: необходимо принять кардинальное решение и для этого нужны вы. Сейчас наших знаний вполне достаточно для того, чтобы Дэвид проснулся и прожил около десяти лет, плюс-минус год, в относительно нормальном состоянии. Если держать его в саркофаге дольше, то этот срок естественно будет увеличиваться. Но к сожалению, одновременно начнет резко возрастать риск, что мы вообще не сможем разбудить его. Сейчас мы стоим на перепутье.
У Эвелин внутри все сжалось. Опять, опять надо делать выбор и никто на свете не может ей помочь. Она на мгновение вновь стала молодой девчонкой, замершей у постели умирающего отца. Как страшно и одиноко… Перестань, вдруг сказал жесткий внутренний голос. Вспомни, что ты говорила, когда решила бороться с судьбой. Никто и никогда не заставит тебя отступить!
– Правильно ли я поняла вас? – спокойным голосом спросила она врача. – Если он проведет в саркофаге еще какое-то время, то рискует вообще из него не выйти? И с каждым днем этот риск будет возрастать?
– Абсолютно правильно. Однако вам не следует торопиться с решением, это дело не завтрашнего дня. Каким бы оно не было, на ваше обследование нам понадобится не меньше месяца. Только получив исчерпывающие данные о вашем состоянии и обработав результаты, мы начнем заниматься Дэвидом.
Эвелин осторожно мотнула головой.
– Мне не понадобится столько времени, чтобы принять решение. Готовьтесь будить моего мужа. Наш эксперимент закончен.
– Здравствуйте, Джо. Вы еще не забыли меня? – тихо спросила Эвелин.
Она постаралась незаметно войти в просторный кабинет и теперь с интересом разглядывала крепкого, симпатичного мужчину, который надев шлем, увлеченно работал в нейросети, не замечая ничего вокруг.
– Эвелин… – мужчина резко вскочил и начал яростно сдергивать шлем, который за что-то зацепился. – Эвелин!
Он наконец сбросил его и Эвелин увидела широко улыбающееся лицо.
– Получилось? – он увидел ее довольное лицо и радостно закончил: – Конечно, получилось! Я знал, что вы должны добиться победы!
Эвелин подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.
– Еще раз хочу сказать вам огромное спасибо, Джо.
– Эвелин, как же я рад, что опять вижу вас!
Эвелин улыбнулась.
– Я зашла в первую очередь поблагодарить вас. Сказать еще раз, как я вам благодарна. Но у меня есть одно, не очень большое дело. Ваша фирма сможет мне помочь?
– Конечно. Но надеюсь, на этот раз мы никого не будем замораживать? – шутливо спросил Джо и слегка почесал нос старинной ручкой. Эвелин сразу вспомнила старика Бредли.
– Эта ручка… – сказала она.
– Да, – сказал Джо со вздохом. – Увы, люди смертны. Теперь я руковожу конторой. Так какое дело привело вас к нам?
– Я хочу купить небольшой дом, на окраине столицы, в зеленой зоне. Не могли бы вы посоветовать мне надежный банк, который даст длительную ссуду? Лет на десять-пятнадцать, не меньше. Я теперь несколько стеснена в средствах.