***
Прошло несколько часов, прежде чем Касстиель и Эмили закончили с редакцией сценария. Он даже сделал для нее свой фирменный чай и угостил пирогом. Эмили с улыбкой принимала ухаживания ангела, но прикасаться к себе не давала, что расстраивало Касстиеля.
Они стояли в коридоре, собравшись в ресторан. Касстиель подошел к девушке, улыбаясь.
- Мне надо взять тебя за руку, чтобы перенести в ресторан.
- Я возьму, - тихо ответила девушка, взяв Касстиеля за локоть. Ангел перенес их недалеко от ресторана, открыл перед ней дверь и даже предложил выбрать девушке стол. Эмили решила сесть ближе к углу.
- Почему туда? - поинтересовался ангел, помогая Эмили снять пальто.
- У окна могут сфотографировать…
- Ты боишься папарацци? – недоверчиво спросил Касстиель, сев напротив девушки.
- Не хотелось бы новых слухов…
- Какие слухи? Я вот не боюсь, что подумают обо мне, увидев нас вместе.
- Просто от слухов обо мне зависит престиж семьи. Я не хочу доставлять проблем отцу, – ответила она, накручивая локон на палец. - И так слишком известна среди ангелов и демонов.
- Хочешь сказать, что стыдишься меня? – прищурился парень, слегка приподнявшись.
- Нет, но мы немного из разных… областей, скажем так. Ты музыкант, меняешь девушку одну за другой. Я же занимаюсь искусством возрождения.
- Я тоже занимаюсь искусством, разве музыка — это не искусство? И ты мне понравилась, хочу за тобой поухаживать, может из этого что-то выйдет, - честно сказал Касстиель, снова улыбаясь.
- Здорово, что так прямолинейно, но лучше поухаживать за кем-то более перспективным.
- Я считаю, что заранее не давать нам шанс получше узнать друг друга - это глупо.
Девушка пожала плечами, опустив глаза вниз. Что сказать, если такие парни как Касстиель любят поиграть с девушками, а наигравшись, бросают.
- Давай хотя бы поедим, - вздохнул парень и позвал к ним официанта. Так как Эмили была уже в этом ресторане и знала несколько блюд, то она сразу сделала заказ.
- Хорошо. Я буду форель в сливочном соусе. И белое полусладкое.
- Мне то же самое, - парень отдал меню официанту и вновь посмотрел на Эмили. - Расскажи о себе.
- Я уже много рассказала. Лучше ты. Занимаешься чем-нибудь, кроме музыки?
- Хмм, ну я немного рисую, - задумчиво произнес Касстиель, потерев подбородок кулаком.
- Интересно. Я тоже рисую, когда есть время. А та песня. С чем она связана?
- О прошлом, которое приносит больше боли, чем радостных событий. О жизни и смерти. О любви и ненависти.
- Понятно, - вздохнула Эмили.
- Не расстраивайся. В нее я вложил лишь эмоции от воспоминаний, а слова они лишь придают легкий оттенок грусти. Хочешь, я покажу тебе свои рисунки?
- Сейчас? – удивилась девушка, посмотрев в глаза Касстелю.
- После ужина конечно же. Они дома.
- А, хорошо, - им принесли ужин.
Вечер прошел хорошо, они общались на разные темы. Затрагивая больше свою работу, чем прошлое или семью. После ужина Касстиель вновь перенес их к себе домой, чтобы показать рисунки, как и хотел.
Он открыл перед ней дверь в его кабинет, где он сочинял музыку и слова для песен, а также иногда рисовал. Вся мебель в кабинете была создана из дерева. Касстиель даже приобрел рояль и гитару, подходящую под общий дизайн.
- Красиво? – спросил он, наблюдая за вампиршей.
- Да, но картин я здесь что-то не наблюдаю…
- Они в альбоме, сейчас покажу, - Касстиель подошел к шкафу и достал с одной из полок альбом с эскизами, натянуто улыбнувшись, он вернулся к девушке, протягивая рисунки
- Ты хоть дышать не забывай, я не комиссия. Просто посмотрю... – Эмили открыла его.
- Я дышу, просто тихо, - улыбнулся Касстиель, рассматривая лицо девушки. Она была прекрасна, даже лучше, чем он представлял, когда рисовал ее портрет утром. Он спрятал ее портрет в самом конце, надеясь удивить Эмили. Но с каждым новым рисунком лицо девушки становилось все серьезнее. Дело в том, что Касстиель рисовал исключительно девушек, большинство из которых были обнажены.
- С натуры рисовал блокнот побед? - горько усмехнулась Эмили, продолжая листать.
- Иногда, из воспоминаний, - признался парень.
- Ну... Ты всех их друг другу в альбоме показывал?
- Нет конечно, ты первая, кто увидел его.
- Какая честь увидеть всех, с кем ты спал...– покачала головой девушка, останавливаясь на предпоследней странице.
- Я не со всеми спал, - нахмурился Касстиель, потирая переносицу.
- Ну хоть так, спасибо, очень красиво, – девушка отдала рисунки. – Мне пора, наверное.
- Почему? Ты из-за рисунков? - воскликнул он.
- Должна признаться, что это было неприятно. Я вызову такси, можешь не провожать. Хорошего вечера, мистер Олдридж.
- Прости, я думал, что ты будешь смотреть на искусство, а не на то с кем я спал или нет, - пробормотал Касстиель, опустив голову вниз.
- Искусство искусством, но думаю, если вы хотели отношений, то не стоило посвящать меня в такое прошлое. Все в порядке. Спокойной ночи, – натянуто улыбнулась Эмили и пошла в стороны выхода из квартиры. Но сделав несколько шагов, остановилась, так как Касстиель догнал ее, развернув к себе.
- Знаешь, ты права, у тебя очень интересная биография, быть любовницей дьявола и осуждать меня за моё прошлое? Я не спрашивал сколько у тебя было мужчин, потому что это не важно для отношений. Но кажется, что для тебе это важно. Сначала подумай о себе, а потом осуждай других, - сказал он, не прерывая зрительного контакта, заметив, как вздрогнула девушка от его слов.
- Зачем тебе вампирша? Вор? Любовница дьявола? – снова натянув улыбку, спросила она. – Ваш приказ лишил меня тепла прикосновений других людей. По Вашему приказу меня обливали ядами, издевались, пытали. Вы не знали кому вынесли смертный приговор, мистер Олдридж, причем за то, что меня послали забрать обратно то, что украли ангелы. Я не держу зла, но сначала подумайте о себе, а потом осуждайте других, – тихо проговорила Эмили, отойдя на несколько шагов.
От неожиданных слов девушки, Касстиель отпустил ее.
- Я никакого приказа не давал...
- К вечеру на вашей почте будут доказательства, если необходимо, – сказала Эмили и вышла из квартиры, даже не обернувшись.
Касстиель молча смотрел, как закрывается за ней дверь, понимая, что ему нужно достать досье на нее, не важно какой ценой. Ведь то, что сказала Эмили, было правдой, он чувствовал, что она не врет. Но это признание для него было новостью. Он никогда не отдавал приказы такого рода.