— Что ты имеешь в виду, говоря «тебе уже лучше»? — подозрительно спросила Даная.
— Ты опять держишь в руках фотоаппарат, поэтому я решил, что ты в порядке. Это благодаря китайской еде? Или это из-за того, что сказал тебе я?
Даная засмеялась:
— Извини, Вик, я не хотела быть грубой. И такой… негостеприимной.
— Значит, ты мне рада?
— Я не позвала бы тебя сегодня вечером, если бы не была рада, — ответила она, торопливо убирая аппарат и избегая его глаз.
Вик, опершись на локоть, потягивал кофе и глядел на нее. И не надо было быть гением проницательности, чтобы понять, что Даная расстроена.
— Ты не хочешь рассказать мне, что произошло сегодня вечером? — спросил он.
Она осторожно глянула на него, потом снова занялась своей камерой, вставляя новую пленку.
— Нет.
— Достаточно ясно, — пожал он плечами, — но если захочешь, я хороший слушатель.
— Это очень банально для твоего утонченного слуха, горько парировала она. Потом, положив фотоаппарат, пристально посмотрела на него. — О, прости, Вик, я не хотела этого сказать. Просто… ну, сегодня утром мои планы несколько спутались, и я неожиданно почувствовала себя потерянной, как будто все, над чем работала последние несколько лет, может неожиданно исчезнуть. Знаю, все думают, что я жестокая и непоколебимая. Они не знают, как это было тяжело. Ведь кто не начинает так, правда, Вик? Я хочу сказать, что была обычным ребенком, как и все другие, посещала балетную школу, играла в мяч — и все в таком роде. Женщины, живущие для карьеры, такими не рождаются, ими становятся!
— Что тебе необходимо, моя юная Даная, это перемена, — ответил Вик со своей прежней задорной усмешкой. — А я как раз тот самый парень, которые тебе это предлагает. Завтра я улетаю в Вашингтон. Новое задание — репортаж о переменах в столице. Я ступаю на дипломатическую тропу, Даная, — вечера, приемы, лимузины, шампанское. Почему бы тебе не поехать со мной? Прихвати фотоаппарат и сделай несколько снимков влиятельных девочек и мальчиков за работой и на отдыхе. Я гарантирую тебе, там будет много сюрпризов, и кроме того, я хочу, чтобы ты была со мной. Что скажешь?
«Почему бы не заглотить тоже кусочек счастья, если это возможно», — думала Даная. Единственно, в чем она была уверена — с этим мужчиной, живущим стремительной, наполненной событиями и путешествиями жизнью, длительной связи быть не может. А в Вашингтоне у нее появится возможность заглянуть в самое сердце власти. Это даст шанс сделать великолепную подборку фотографий. «Черт с этим со всем», — решила она, сбрасывая с себя ответственность за «Имиджис», как слишком тяжелую одежду.
— Я поеду с тобой, Вик, — ответила она с сияющими глазами.
— Что тебя убедило? — спросил он со своей кривой усмешкой. — Вашингтон или я?
— То и другое, — просто ответила она.
Взяв фотоаппарат из ее рук, он осторожно положил его на стол.
— Я надеялся, что ты так ответишь, — прошептал он, обнимая ее, — потому что это — единственная причина, по которой я согласился на это задание. Даная и Вашингтон — или никакого Вашингтона.
Положив голову ему на плечо, Даная счастливо вздохнула. Ей нужен был сегодня вечером Вик, нужна его спокойная уверенность, его сила. Потому что вся ее уверенность маскировала все еще сохраняющуюся нерешительность и иногда возникающий страх. Когда она подняла голову и взглянула на него и его губы прильнули к ее губам, она оставила все сомнения, ушел, испарился гнев на Галу, и все страхи, волнения по поводу карьеры исчезли. Это была просто Даная, захваченная любовью.
— Вот тут, — сказал Вик, ведя ее наверх по ступенькам отеля «Уотергейт» на третий прием за этот вечер. — Вот где заключаются сделки — на приемах в посольстве, коктейлях, которые устраивают промышленники, и ужинах. Решения правительства получают жизнь в гостиничных коридорах, контракты заключаются в уборных для джентльменов. Мы, вероятно, встретили, по крайней мере, полдюжины шпиков, а ты даже не вычислила ни одного!
— Уверена, что видела такого! — возразила она, смеясь. — Как насчет того толстого мужчины, который курил огромную сигару на приеме прессы только что? Могу поклясться, что в свое время он продал несколько секретов.
— Это, моя дорогая, не ведающая истины Даная, был один из самых уважаемых в стране сенаторов, — ответил Вик, подталкивая ее впереди себя в уже заполненную народом комнату, где проходил прием в честь балетной труппы с какого-то острова, которая не так давно чуть не привела к падению президента. Схватив пару бокалов с подноса проходящего мимо официанта, он ловко проманеврировал с ними до тихого места у окна и, вздохнув, передал ей шампанское.