Каждое утро просыпаясь в четырех стенах своей голой однокомнатной квартиры, первым, о чем думала Гала, был ее быстро убывающий счет в банке. Как только она не старалась экономить! Она перестала даже ездить на метро и автобусе, везде ходила пешком, но ее сапоги — дешевая копия красивых сапог фирмы Розстти, которые она видела на Бонд-стрит, — быстро сносились, и сапожник не взялся их чинить, поскольку они были из кожезаменителя. Ее экономия обернулась боком, и она вынуждена была купить другую пару обуви, после чего снова стала ездить на автобусе. Но зато она полностью отказалась от гамбургеров в «Макдоналдсе», чашечек кофе в дешевых кафе, где она любила посидеть немного, от кино и, что было хуже всего, от телевизора. Даже ее любимые журналы тоже были принесены в жертву. Гала ограничивалась только «Ивнинг стандард», и то исключительно из-за печатавшихся там объявлений о приеме на работу.
Она так и не завела друзей в Лондоне. Гала, конечно, знала людей, с которыми встречалась на лестничной клетке или выходя из общей ванной комнаты, с которыми она здоровалась, но почему-то они всегда отворачивались от нее, не замечая ее приветливого взгляда и застенчивой улыбки, спеша мимо, занятые своими собственными делами.
Когда Гала в конце концов нашла работу в «Фоксе и Мартине», она, прежде всего, почувствовала облегчение, и не только оттого, что каждую неделю могла теперь получать деньги, а потому, что наконец могла по праву считать себя действительно манекенщицей. Лучше было работать здесь, чем раздавать рекламные проспекты на Эрл Корт-роуд для того самого парикмахера, который обкорнал ее волосы, не говоря уже о работе официантки в каком-нибудь грязном кафе за мизерную плату и грошовые чаевые.
Мистер Фокс, который беседовал с ней, был приятным маленьким человечком, для которого вся жизнь сосредоточилась в его большой семье. Ему было шестьдесят три года, и для него взлеты и падения «Фокса и Мартина» в мире дешевой моды уже давно не имели значения. С мистером Мартином, более молодым партнером, с самого начала возникли проблемы. Ему было сорок семь лет, он был низкого роста, крупный и лысый, всегда с потным лицом и бледными водянистыми глазами. Как только она оказывалась к нему спиной, Гала чувствовала на себе его глаза, шарящие по ее телу, как будто она была голой. Но стоило ей повернуться к нему лицом, он делал вид, что просто стоит рядом с вечной сигарой, торчащей во рту, роняя пепел на свою синтетическую рубашку и ухмыляясь ей в лицо.
По мнению Галы, мистер Мартин был дешевкой, такой же, как и одежда, которую он изготовлял, и она испытывала жалость к миссис Мартин, которую никогда не видела, но о существовании которой знала из его постоянных телефонных разговоров с домом, находящимся где-то на окраине, когда он с извинениями объяснял ей, что задержался в городе по делу. Но Гала знала, где он «задерживался». Она как-то видела мистера Мартина выходящим из одного из секс-театров в Сохо на Руперт-стрит. Это был домик розового цвета, где усталые «модели» лежали обнаженными на кроватях со скользкими нейлоновыми простынями, выставляя напоказ за пару фунтов «все, что имели», чтобы потом, накинув пальто, поспешить в соседний секс-театр, где повторяли свой спектакль, и так бесконечно кочуя по ночному Сохо, залитому неоновым светом.