Дадли пытался разбудить питона, который, свернувшись кольцами, не подавал признаков жизни.
/Скучно?/ - вдруг прошипел Гарри. Питон поднял голову и посмотрел на мальчика.
/Говорящий?/ - в ответе даже обычные люди услышали удивление.
- Ээээ, мама, а разве люди могут общаться со змеями? - осторожно поинтересовался Дадли, отодвинувшись от кузена.
- Да, мистер Поттер, вы просто кладезь сюрпризов, - вздохнул Пьер. - Никогда не знаешь, что вы выкинете в следующий раз.
Тем временем Гарри и питон продолжали свое общение. Причем змей давно уже подполз вплотную к витрине. Да и Поттер стоял не дальше, чем в паре сантиметров от него.
- Как мальчик мог оказаться змееустом? - Арабелла Савиньи, в девичестве Фигг, с удивлением посмотрела на мужа. - Опять последствия Авады?
- Все может быть, - задумчиво ответил Пьер.
- Это хорошо или плохо? - напрягся Вернон.
- В мире магии Великобритании умение говорить со змеями считается темным искусством, - вздохнул Савиньи. - По мне, так это просто дар, еще одна способность, которая не всем подвластна. Не знаю, что это может значить для Гарри, но, думаю, по возможности ее стоит придержать в рукаве, никому не показывая. Еще бы эту мысль донести до малыша.
- Если он не захочет, то даже слушать не будет, - покачала головой Арабелла. - Знаем - плавали.
- И я о том же, - кивнул Пьер. - Интересно, какие еще секреты… Гарри, что ты делаешь? - мужчина изумленно и возмущенно уставился на своего подопечного, который заставил исчезнуть стекло, тем самым выпустив наружу теперь уже быстро уползающего питона.
- Ему тут скучно, он никогда не был свободен и не видел Бразилии, - спокойно пояснил ребенок и, как ни в чем не бывало, пошел к аквариуму.
- Лучше бы его отсюда увести, пока он какую-нибудь кобру не одарил свободой, - высказала свое мнение Петуния.
- Согласен, - усмехнулся Пьер.
Слава богу, что ничего подобного маленькому гению в голову не пришло. Да и зоопарк спешно закрыли. Все-таки питон сбежал. Это ведь не рядовой случай.
Глава 3. Юный волшебник
Письмо пришло в день рождения Гарри. Мальчик лишь взглянул на него мимоходом, выдав, что нити на конверте некрасивые, и они ему не нравятся, после чего поднял голову к потолку. И, как поняли все обитатели дома, снова начал играть с чарами, наложенными на дом, придумывая новые вариации соединения. После таких развлечений малыша в комнатах могли поменяться обои или появиться совсем другая мебель. Пьер, некоторое время пытавшийся разобраться с тем, что делает Гарри, и каким образом вещи, не имеющие магического отпечатка, меняются, пришел к выводу, что мальчик своими манипуляциями давно уже превратил дом номер четыре по Тисовой улице в аналог родового мэнора, наполненный магией от чердака до подвалов.
Если сначала Дурсли и испугались, то затем довольно быстро поняли свою выгоду. Гарри ведь не вредил, он делал только лучше. Малыш считал этот дом своим. Сам того не зная, мальчик активировал защиту матери, усилив ее до максимума, и к тому же переплел с другими чарами, нити которых обнаружил на доме. Никто и предположить не мог, что здание и Гарри по своей сути стали единым целым. Даже длительное отсутствие ребенка не разорвало бы эту связь, ведь дом был в сердце, а не просто стоял на земле.
Перед тем, как прочитать письмо, Пьер проверил его на разные чары. Слова о некрасивых нитях заставили насторожиться. И не зря. На конверт наложили несколько заклятий, которые должны были вызвать некоторые последствия. Ничего страшного, хотя… Письмо же оказалось стандартным уведомлением о зачислении в Хогвартс. Также был приложен список всего необходимого. Петуния под диктовку того же Пьера быстро составила ответ. Теперь можно было собираться в Косой переулок за покупками. Решили не откладывать. Самое интересное, что энтузиазм проявляли все, кроме Гарри, ему было все равно.
До Лондона добрались без приключений. Машину оставили на стоянке недалеко от «Дырявого котла». Через бар прошли без помех, хотя и под изучающими взглядами посетителей и хозяина. Вел всех Пьер, как единственный взрослый и полностью дееспособный маг. Петуния в Косом переулке была всего один раз, с отцом, матерью и сестрой перед первым курсом Лили. Она смутно помнила, что здесь и как. И все же сколько бы она ни пыталась самой себе и окружающим говорить, что волшебство для нее ничего не значит, внутри все запело. Это - другой мир. На них обращали внимание, и сейчас она была рада, что Пьер настоял на том, чтобы Гарри скрывал на людях шрам. Сейчас все эти предосторожности оказались кстати. Никто из магов не мог опознать в маленьком, хрупком зеленоглазом брюнете с улыбкой Моны Лизы на лице всеми почитаемого Гарри Поттера. Арабелла и Пьер просветили Дурслей относительно того, кем для волшебников Англии является их племянник. Это, кстати, было еще одной причиной, почему Петуния не особо желала отпускать мальчика. Если бы у нее были возможности и силы противостоять магам, она бы не отдала им Гарри. По ее мнению, их семье магия не принесла ничего хорошего. Лили мертва, ее сын… Да, у малыша дар. Но и проклятие одновременно. Если мальчик не имеет возможности лечить, то сам начинает болеть и чахнуть. Благо, четыре месяца назад они выяснили, что Гарри может помогать магам, причем еще эффективнее, чем магглам. Дорога в медицину, как магическую, так маггловскую была ему открыта. Впрочем, пока рано думать о далеком будущем. Ребенку в через несколько часов исполнится лишь одиннадцать..