8. Вершащие. Друзья, враги и гнев
— Властитель… — звучало из полумрака насмешливым, слишком знакомым голосом. Эри силилась вынуть его из глубин непокорной памяти, некогда отчётливо разделившейся на «до» и «после» первого превращения. Эри пыталась отряхнуть его от патины сотен других голосов, звучавших вокруг. Пыталась, но не умела. Образ — недобрый и склизкий — царапался, ускользал, отчего, слишком измотанная, Эри рассеянно на пороге стояла, теребя пальцами оберег — нить деревянных бусин — подарок преданной, верной Иссы. Почему сейчас прислуга о госте не сказала ни слова? — Что же вы, вождь? — Даже кошачьим зрением Эринель не могла рассмотреть бесцеремонно вторгшегося к ней мужчину, а он говорил нарочито медленно, вынуждая её постепенно вскипать жгучей, вполне справедливой яростью. — Проходите, властитель, чувствуйте себя, как дома. Да что же я? Это же и есть ваш дом. Однако, не сибаритствуете, властитель, не сибаритствуете. — Эри к разобранной постели шагала молча. — Политесы оставлю. Бедная девочка устала, бедная девочка хочет спать.
— Кто вы? — проронила наконец Эринель со звоном разящей стали в спокойном голосе.
— Искомый брат. — И улыбка — размытый, нечёткий образ, посланный в мысли Эри извне силой желания визитёра. — Вот так судьба, властитель. Тринадцать лет назад я искал тебя. И боги благоволили мне — показали, куда моя непокорная девочка ускользнула. Показали, куда…
Эри испуганно вскрикнула, оседая. Память, память теперь наконец вернулась, а гость, словно красуясь, в ладонях зажёг огонь. О, как Эринель мечтала, как кричала душой: «Поглоти его это пламя!» — мольбам её ничто не внимало. Незваный визитёр, брат, которого она так долго искала, сбиваясь с ног, вернулся вестником прошлого.
— Здравствуй, Адау, — произнесла неожиданно отстранённо, каким-то чудом сумев эмоции обуздать. Человек этот был ей знаком до мельчайших черт: минувшие годы его нисколько не изменили. Лишь вертикальные складочки меж бровей залегли глубже, да уголки губ опустились — недобрый знак?