Кое-кто из бардов говорил, что Фион уничтожил витавший над миром призрак Старого Мира. Разумеется, волшебники принародно лишь улыбались такому: призраки уничтожать – не для героев занятие, им с реальными чудовищами надлежит бороться, и нечего байки рассказывать, будто ныне их не встретить; отойди на полдня от дома, чудище само тебя быстро найдет. Принародно – улыбались, но в разговорах между собой… впрочем, в нечастых разговорах между собой эту тему волшебники не поминали.
Потому что правы были барды, говоря о Старом Мире. И неправы – называя черную луну «призраком», ибо она была реальной и даже более того… это теперь от нее осталось всего-навсего пятно на голубом хрустале небесного купола, а спустя несколько веков и пятна видно не будет.
Да и не в пятне дело.
Незримо-черная луна действительно висела над землей с ТЕХ времен, она действительно преграждала части солнечного света и тепла путь в мир людей. Но не из-за слепой прихоти природы и богов-демонов былых дней; все в мире, этом или любом другом, имеет свои причины.
Земля жила под грузом холода, скудно и неуютно, но жила. Многие века. Она привыкла к этому грузу, не очень его замечая, пока герой Фион не сбросил с небосвода черную луну. Избавленная от бремени, земля радостно расправила плечи… и далеко не сразу поняла, что не просто бремя то было, а защитный панцирь.
Кречет безрадостно улыбнулся: он помнил переполох, что случился тогда. Это тоже произошло до его рождения, только уже после кончины могучего Фиона… Потом, когда все немного успокоилось, барды записали балладу, как полагается, смешав все что только возможно, спутав былое с грядущим, а причину со следствиями – но пусть лучше остается так.
Он легко вспомнил эту балладу. Да, пусть лучше остается так. Не нужно лишний раз ворошить прошлое…
«Не нужно лишний раз ворошить прошлое, верно, Моргьен? Кому как не тебе знать, что собой представляли фоморы?»
НЕ-НАСТОЯЩЕЕ
Королева Моря. Госпожа Моргьен. Владычица фоморов.
Да, все они были ею, а она – ими.
Когда-то.
Пусть с той поры минуло едва несколько дней; эти несколько дней для нее равнялись всей вечности.
Морра, так ее с самого начала звал Кречет, который стал девочке кем-то вроде старшего брата. Многие их считали родными братом и сестрой… но кровное родство между Кречетом и Моррой навряд ли существовало, а вот родство духовное – имелось. И не только духовное; у Морры тоже объявилась темная метка Дара, достаточно четкая, чтобы говорить о способностях колдуньи, кудесницы, волшебницы… и сколько там еще подобных названий придумали с начала времен.
Она с легкостью могла попасть в любой из храмов или даже тайных Башен северных чародеев. Но Морра избрала иной путь.
И путь этот вскорости сделал из нее – госпожу Моргьен, Королеву Моря, Владычицу фоморов.
Владычицу племени, которого не было…
Foam-oree, «рожденные из морской пены». Пенорожденные.
Когда-то они жили бок о бок с людьми. Потом разошлись. Несколько кланов продолжали общаться с морским племенем, кое-кто предпочел сделать вид, будто такого не знает и знать не хочет, а другие усиленно следовали лозунгу «хороший фомор – мертвый фомор». Самим фоморам до поры до времени было безразлично.
Но когда черная луна рухнула с небес, в одночасье сокрушив столицу Пенорожденных и две трети их земель, а оставшуюся треть, взбеленясь, поглотили волны Западного океана, – вот тогда-то фоморы забеспокоились. Существовать под водой они в принципе могли, но для жизни и, особенно, рождения детей им требовалась надежная суша. Пенорожденные попытались прорваться на равнины Гьенни – но на берегу Вьенны были разбиты тремя кланами Детей Дану, хотя последние и сами оказались вырезаны под корень. Часть фоморов ушла на юг и юго-запад, стремясь найти прибежище на берегах Иберии, куда только-только простерла свою властную десницу Империя – и с тех пор вестей о них не было. Остатки… нет, не остатки даже – останки старого племени терпеливо ждали своего конца, и мертвецов среди них было куда больше, нежели живых.