Поттер отбросил абсолютно бесполезный платок в сторону. Схватился руками за голову, запутавшись пальцами в собственных отросших волосах. «Ну что я могу?! Как поступить?» Рядом мучился человек, который был мне не безразличен. Теперь я мог признать это. «Если так продолжится – он точно умрет, – вдруг неожиданно спокойно осознал Поттер, – умрет, так и не узнав, каково это, жить полноценной жизнью».
Гарри набрал полную грудь воздуха и осторожно положил свою ладонь туда, где так отчаянно сражалось за жизнь сердце беззащитной «поздней» омеги…
- Поттер, уйдите, прошу вас. Сохраните мне остатки моего самоуважения.
Просто удивительно, как Снейпу в таком состоянии еще удавалось связно выражать свои мысли. И, как сложно, по-видимому, ему это давалось.
- Я хочу сохранить тебе жизнь, идиот, – спокойно парировал Гарри, проведя рукой от груди до пупка декана и обратно. Тело того покрылось мурашками. Против своей воли, Зельевар сквозь зубы застонал. Выругался.
- Успокойся и не будь ребенком, – все так же спокойно проговорил грифф. – Я не сделаю ничего такого, что являлось бы необратимым и, уж точно, не воспользуюсь ситуацией. Даю слово. Просто попытаюсь помочь. Немного. Забудь ты на время эту вражду и личную неприязнь. Не говори ничего. Прекрати вырываться и закрой глаза. Выбора у тебя все-равно нет.
Северус Снейп, корчась в судорогах, смотрел на своего (бывшего уже) студента, силясь разглядеть в глазах того подвох, или насмешку, или обреченность… Вглядывался и не мог найти ни единого признака чего-либо подобного. Сейчас он видел перед собой взрослого уверенного в себе мужчину, а не ученика. Мужчину, действия которого никак не попадали под определения «жертвенность», «долг» либо «жалость». Терпеть разрывающую боль было и вправду уже нестерпимо, Снейп балансировал на грани обморока. И, у него были смутные сомнения, что «вернуться обратно» будет весьма проблематично, если вообще возможно. Первую течку омеги обычно переживали в возрасте 15-16 лет, когда организм не был еще окончательно сформирован и являлся более приспособленным к такого рода нагрузкам. Когда перестройка и «война гормонов» не являлись столь опасными. Сейчас же, одно то, чтобы тело Северуса начало выработку смазки и сделало стенки ануса более эластичными – уже являлось непосильной нагрузкой на все системы разом: и эндокринную, и сосудистую и нервную… Установка «цикла» осуществлялась через мощный гормональный сбой.
Северус четко понимал, что, даже при всем его отменном здоровье, шансы в данной ситуации были 50/50. У Зельевара и правда не было выбора. Еле шевеля губами, он тихо произнес:
- Поттер… презираешь меня? Ненавидишь?
Гарри закрыл и открыл глаза, собираясь с духом:
- Я… нет. Замолчи теперь.
Старший брюнет кивнул, вынужденно подчиняясь. Гарри решил ни о чем не думать. Он принялся осторожными массирующими движениями разминать закаменевшие в судорогах мышцы. Снейп всхлипнул. Грифф сжал зубы, не прекращая своего занятия. Следовало во что бы то ни стало восстановить кровоток. Северус, кажется, и правда покорился. Он старался меньше дергаться и молчал. Насколько мог. Лишь в уголке правого глаза блестела одинокая непролитая слеза. Гарри представил себе, как, должно быть стыдно сейчас грозному декану. Как страдало его самолюбие. Гриффиндорец тихо сказал:
- Не надо. Не додумывай. Ничего такого. Никто не узнает. Даю слово.
Слизеринец приоткрыл глаза, тяжело дыша:
- Ты даже не представляешь…
- Нет… не представляю, но не оставлю тебя. Ты переживешь эту ночь, обещаю. Верь мне…
Эта ночь многое поменяла и в сознании Гарри, и в сознании Северуса. Парень разжег камин и помог Снейпу перебраться с пола на кровать. Странно было ощущать, как сильный и гордый декан болтается в твоих руках безвольной куклой, уронив голову на плечо. Поттер внезапно почувствовал себя гораздо старше этого мужчины. Почувствовал ответственность. Желание защитить. Парень дал себе мысленного пинка. Удивительным было то, что рядом с Зельеваром пропадало то сосущее чувство одиночества, которое так изводило Гарри в последнее время. Заполнялась внутренняя пустота. Все, будто-бы, становилось на свои места. Эти моменты чувствовались сердцем, но никак не хотели приниматься разумом. Разумеется, беты также могли влюбляться, как и «определившееся», но, случалось такое крайне редко. И, ожидаемо, не могло быть надолго ввиду отсутствия связывающих «нитей».
Прикосновения Поттера, по-видимому, приносили некоторое облегчение. Крики Северуса стали реже и не такими пугающими. Однако, опасность остановки сердца ввиду крайне высокой температуры, все еще не миновала. Парень старался не замечать, что простынь под мужчиной насквозь пропиталась обильно выделяемой смазкой. Что тот, закусив губу, старается сдерживать не только крики, но и стоны. Гарри вздохнул и нагнулся над кроватью. Отросшие волосы упали на лицо декана, который вздрогнул и открыл глаза.
- Поттер…
- Знаю. Молчи.
Гарри нагнулся еще ниже и осторожно поцеловал нижнюю губу Северуса. Неожиданно – но ему ответили…
Гарри Поттер, видимо, все же задремал в ту ночь, а, проснувшись, обнаружил, что Северуса в комнате нет. Огонь в камине догорел. Часы показывали 5.47 утра. Светало, что, однако, находясь в Подземельях, можно было лишь предположить. Парень попытался размять затекшие суставы, медленно выбираясь с кресла, где он прикорнул. Кровать была идеально заправлена, а постельное – поменяно. В помещении царил порядок. Брюнет потер глаза, разгоняя остатки рваного сна. Болела голова. Тянули затекшие части тела. Осознание произошедшего постепенно доходило до измученного усталостью и стрессом мозга. Гарри застыл посреди комнаты, в раздумиях ухватившись рукой за подбородок. Что ж… сделанный вчера шаг был весьма недвусмысленным. На лицо Поттера (при воспоминании о том, как целуется Зельевар) стремительно набегала краска. Губы слизеринца оказались мягкими и напористыми одновременно. Язык мужчины «заигрывал» с языком Гарри, вовлекая парня в круговорот головокружительных ощущений. Северус, неожиданно, оказался весьма искушенным партнером, что неприятно отозвалось у Гарри в сердце. («Ревность?», – с изумлением подумал грифф). Старший мужчина уверенно вел бывшего студента в поцелуе, будто он сам был альфой, а не омегой. Поттер просто растворился и потерялся во времени и пространстве. Были забыты и страх, и сомнения, отброшены все глупые предрассудки. Остался только этот момент. Только горячие губы. Только прерывистое хриплое дыхание и «жадные» руки, скользящие по плечам, спине, волосам…
Поттер затряс головой, отгоняя непрошеные воспоминания. «Надо ж такому случиться… Ему стало лучше? Ну и где он сейчас? Рань же несусветная. Что теперь делать, как себя вести? Соображал ли Северус до конца, что творил, либо омежья сущность полностью поработила его разум? Ушел ли он сейчас, потому как не мог теперь смотреть Гарри в глаза, либо попросту сбежав, испугавшись своего порыва? Было ли в этом поцелуе что-то от самого Северуса, не от «омеги»?
Растерянный парень опустился прямо на пол, обхватив голову руками. Верное ли он принял решение, увидев вчера декана в таком состоянии? Может, надо было все же позвать старших? Что, вообще, заставило его нестись сюда сломя голову, лишь только прозвучал сигнал к окончанию экзамена? «Ты знаешь, что, – тихо шепнул внутренний голос. Ты знаешь. И ты не жалеешь».
Комментарий к Глава 9 Не знаю, как вы, но я вот чуть не разревелась, пока писала эту главу.(( Очень жалко этих двух идиотов.
====== Глава 10. ======
Внимание, к главе 9 было небольшое дополнение.
На последний день пребывания студентов в Хогвартсе планировалось целых 2 важных события. В этом году, ввиду ограниченного предложения на рынке труда и большой конкуренции, было решено провести «постэкзаменационные мероприятия» как можно быстрее. Таким образом, Оценивающая Комиссия вела переговоры и выносила решения всю ночь, и, на утро, дипломы были уже готовы. Свеженькие ламинированные документы аккуратной стопочкой покоились у Главы Школы на столе. Это стало первым моментом. Вторым – вечером должен был состояться Выпускной Бал, ставящий финальную точку и провожающий «птенцов» в новую жизнь. Эта «вишенка на торте» закрывала перед бывшими студентами двери под названием «Хогвартс».