====== Часть 3. ======
На Доране, судя по всему, гулял неслабый вирус. После Свята и Майлза «заразились» Роше и Влад, оправдывая макеевский прогноз на все «сто». Радов в разы больше меня на альфу не походил, а тут ещё и похудел от «нервного перенапряжения», и похорошел, как майская роза. Анри ухаживал элегантно и осторожно, не напирая, не то, что два моих «луковых горя». Раз врач, мог бы и мастер-класс устроить для всех недотёпистых альф! Доктор, при всём своём обезоруживающем обаянии и светлой улыбке, для меня до сих пор оставался полнейшей загадкой. Как-то сами собой объединились в совершенно аморальное трио великан Роук (вот уж про кого сказано: «в тихом омуте черти водятся») и безбашенные милахи Пай и Пэтч. Попробовать они решили! На свою голову… Теперь Дэвида за глаза звали «папочкой двойни». Наступила весна… Климат на Доране практически не меняется. Но мы чтим земные времена года и международные праздники. Два Рождества, Новый год, начало весны, теперь уже и день Святого Валентина, День Альфы (если кто не помнит — 23 февраля), начало Омежьей весны и День Дурака… Однажды Макеев распечатал из интернета все утверждённые международные праздники и предложил год их ответственно праздновать. Я, как староста, тут же обломал всю малину, заявив, что если все хотят в отпуска, а в отпуска пары хотели по поня-ятным причинам, надо работать в усиленном графике. Синие кристаллы отправлялись на Землю по времени и по заранее заявленному плану. Это была своеобразная оплата медикаментов, продуктов питания, моментов удовольствия типа «интернет» и одежды высокого качества.
Надо ли говорить, что я так и не выбрал из двух одного? Я повёл себя, как капризная омежка, и объявил, что не могу объективно судить о достоинствах моих кавалеров, не пожив с ними бок о бок. Мне по их просьбе пришлось сбрить лишние волосы с лица, и теперь я, действительно, выглядел моложе, чем гласили данные паспорта. Свят и Майлз, конечно, на части меня не рвали, но их сопение за спиной вызывало конские по величине мурашки.
После Рождества первым, после моего объявления и, согласно какому-то спору, ко мне в комнату ввалился Свят. С шампанским… Лубрикантом и кольцом… Я был достаточно пьян, чтобы глупо поинтересоваться о причине столь позднего визита. На что мне кратко и лаконично заявили: меня пришли оттрахать во все дыры. Я попытался оттянуть момент «икс», но рокер, оказывается, терпение потерял ещё месяц назад. Мне, правда, позволили побегать по комнате, круша элементы мебели, от души наораться и даже надавать по наглой русской морде, проклясть её до седьмого колена и…. принять душ. После чего Свят надел мне на палец кольцо (когда успел заказать?) и опрокинул на кровать. Я был красный, как рак, когда стоял в одноименной позе, скрипя зубами и матерясь в подушку, пока пальцы Макеева разрабатывали мой тугой зад. Свята не остановило даже обещание нацепить подаренное кольцо на его же член. Девственности меня лишили максимально медленно и аккуратно, за что пропотевшему до костей рокеру было огромное спасибо. Я в полной мере познал ощущения совершенного кола, на который меня размеренно насаживали полночи. Утром я валялся в постели на животе бескостной медузкой, а Свят суетился вокруг меня, пытаясь вернуть краски в мою испорченную жизнь то свежим кофе, то кусочком пирога, то куриным бульоном… Потом пришёл Майлз, сел рядом, шумно дыша, и наконец взглянул полными грусти глазами: — Как… всё прошло? — спросил мулат, покусывая губу. — Было больно, — проворчал я, — но потом как-то… попривык. — Значит ли это..... что ОН, как партнёр, был внимателен и хорош? — прорычал мой добряк Майлз. — Д… Да-а, — я осторожно приподнялся с постели, получая ощутимые прострелы в натруженной пояснице и резкую боль в заднем проходе. — Майлз, я бы хотел попросить тебя… Не настаивать на контакте по крайней мере… недельку-другую. Меня выдернули из-под тёплого одеяла, безжалостно усадили на колени и расцеловали. — Я подожду! — Брук всё же был добряком. Очередь Майлза настала ближе к концу января. Весь день гигант не отходил от меня, словно боялся и не верил в неотвратимость этого события. Я выбил себе отгул, подготовился, как мог, проклиная своё легкомыслие по поводу выбора между русским и мулатом, и вечером встретил Брука во всей красе. Майлз неожиданно для меня зажался, как неопытный жених, и я растерялся, не зная, как себя вести. То, что опыт у меня уже был, ничего не решало. Когда я узрел агрегат Брука в полуспокойном состоянии, я решил выпить. Но мулат вдруг вышел из коматозного состояния, отобрал у меня бокал с алкоголем и начал ласкать так неистово и жадно, что я практически полностью расслабился перед сексом.
Майлз оказался безумно нежным, моё рычание и стоны от боли вызывали у него сильнейшие приступы вины. Мулат останавливался и подолгу зацеловывал мои губы, шею и плечи. Он добивался того, что моё тело, покрытое бисером холодного пота, переставало напрягаться и дрожать. Потом Майлз продолжал вторжение, а я понимал, как наказания могут быть многогранны и изощренны на исполнение. Кончил измученный я чуть позже от оральных ласк и отрубился, всё ещё не веря в пустоту моего тела в задней его части. Брука было слишком много, даже утром я остался растянут и кровил. Майлз носил меня на руках и стоически терпел мои проклятия:
— Сдался я вам, бараны упрямые! Что вы из меня сделали?! Какой новый вид сотворили?! А?! Черти! Недоальфа-полубета?! Ни сесть, ни встать!!! Рады?! Довольны?! Мне ж ещё отчёт доделывать! Мать вашу так!!! Свят слово сдержал и через некоторое время позволил мне доминировать. Брать оказалось всё так же приятно! Русский был не такой уж узкий, Макеев объяснил это тем, что экспериментировал в юности с неплохим учителем. Майлз готовился к расплате много дольше. В конечном итоге я попросил его не париться и не думать об ответной… ммм… услуге. Брук замотал головой и пробубнил, что он не хуже Свята. Это их чёртово соперничество! Майлз был крупнее меня в полтора раза, но терпения и сил расслабить темнокожего гиганта у меня таки хватило. Я нашёл особое место на его шее чуть ниже мочки правого уха. Едва я припал к нему губами, осторожно прихватывая кожу, мулат задрожал всем своим огромным телом и глухо застонал. Я победоносно осклабился. Секс с Майлзом снизу потянул на слабенькую троечку, я надорвал уздечку, наконец-то с сотого раза втолкнувшись в зажатого любовника, а мой гигант настрадался на полжизни. И если Макеева я, как альфа, удовлетворил на все сто пятьдесят процентов, то с Бруком мы решили больше ролями не меняться и поберечь здоровье. Потом я был удивлён, насколько я пристрастился к великолепной заднице Свята. Один вид его длинной мускулистой спины, гибкого стана и ямочек на поджарой попе приводил мой ствол в полную боевую готовность. Красивый молодой бес, совративший меня однажды и бесповоротно, продолжал это делать изо дня в день. Майлз был другом, а Макеев стал опасным наркотиком.