– Да какая разница? – проворчал Эгур, которому не хотелось торчать в этом поганом месте ни одной лишней секунды. – Давай искать медальон. Вдруг он где-то тут, рядышком?
Они внимательно осмотрели пол коридора, но нашли только пыль и мелкие камешки. Нужно было идти дальше. А делать это очень не хотелось.
Коридор заканчивался широким арочным порталом, сразу за которым начиналась высеченная в камне лестница, уводящая куда-то вниз на неизвестную глубину. Ухряк и Эгур, стараясь не производить никакого шума, стали медленно спускаться по ней, внимательно осматривая каждую ступень. Каждый из них в тайне надеялся, что вот сейчас свет лампы выхватит из вековой тьмы кругляш амулета, и они, наконец, смогут вернуться на поверхность. В подземелье они пробыли несколько минут, а уже сильно заскучали по свету и теплу. Особенно, по теплу. Поскольку здесь, в этом каменном наследии нечестивых существ, было влажно и довольно холодно. Орки, одетые по-летнему, чувствовали себя некомфортно.
Лестница оказалась длинной, и, тщательно обследуя каждую ступеньку, соратники потратили немало времени на спуск. Они постоянно натыкались на свежие, недавно оставленные отпечатки чьих-то подошв, и не знали, радоваться этому, или наоборот. Если орки посещают это место, здесь, вероятно, неопасно. Но ведь могло быть и иначе: какие-то некрепкие умом соотечественники залезли сюда, и больше их никто не видел. И оба соратника невольно склонялись к последней, мрачной, версии. Потому что древние подземелья просто не могут быть безопасными. Не на пустом же месте насочиняли столько вгоняющих в трепет страшилок. И недаром же лазать в подобные места запрещал закон, а входы в них нарочно заваливали камнями, дабы исключить возможность проникновения внутрь страдающих патологическим бесстрашием субъектов.
Лестница закончилась новой аркой входа, за которой протянулся длинный коридор. Он был довольно узок, широкоплечий Ухряк то и дело цеплялся за стены руками, но при этом высок. Стены были выложены все теми же каменными блоками идеально правильной формы. На полу, в толстом слое пыли, отпечатались следы прошедших здесь орков. Притом, как заметил Ухряк, судя по следам, орки прошли в обоих направлениях. Может, сходили вглубь и благополучно вернулись?
– От этого места веет смертью! – прошептал Эгур, обхватив руками свой торс. Легкая рубаха почти не защищала от могильного холода, царящего в этих глубинах. А ведь этот холод был здесь всегда. Даже когда в подземелье обитали те, кто построил его. И что за существа могли терпеть столь кошмарные условия? Отсюда бы сбежали даже гномы. Те хоть и живут в поземных городах, но хорошо их отапливают. Ничто живое не любит холод и сырость. В отличие от мертвого.
Ухряк ничего не ответил соратнику, поскольку внимательно осматривал пол под ногами, дабы случайно не пропустить искомый медальон. Чем дальше они заходили, тем больше его охватывали сомнения в том, что Гролла, будучи ребенком, могла забраться так далеко. Тут даже у взрослого волосы дыбом стоят, будто узнал, что твоя сестра встречается с эльфом, что уж говорить о детях. Хотя, если посмотреть с другой стороны, дети, по глупости и в силу отсутствия воображения, бывают весьма бесстрашны. Ровно до тех пор, пока не столкнутся нос к носу с чем-то действительно ужасающим.
Коридор закончился, выведя их в довольно большой подземный зал, разделенный натрое двумя рядами массивных колонн. Соратники долго стояли на входе, не решаясь ступить в большое, скрытое тьмой, помещение. Затем, набравшись храбрости, медленно вошли.
На колоннах, а так же кое-где на стенах, они обнаружили выбитые в камне символы. Те были незнакомыми, сложными, и, возможно, являлись письменностью древнего народа. Одним духам предков было ведомо, что за гадости понаписали вымершие нечестивцы на своих стенах. То могли быть тексты хулительного свойства, или черные заклинания, относящиеся к самым отвратительным разновидностям магии. В любом случае, Ухряк и Эгур лишний раз порадовались тому, что вообще не умеют читать. Так-то оно надежнее. Еще, чего доброго, прочтешь такой вот текст со стеночки, а у тебя возьму, да эльфийские уши вырастут. И что тогда делать? Останется только с собой покончить. Не жить же до старости в состоянии нескончаемого позора.
Они потратили много времени на то, чтобы осмотреть весь пол разделенного колоннами зала, все больше жалея о том, что не выпросили у Гроллы второй светильник. Будь он у них, дело продвигалось бы гораздо быстрее. А так приходилось ходить рядом, прижавшись друг к другу плечами, да периодически останавливаться, замирать и внимательно прослушиваться. Потому что то Ухряку, то Эгуру мерещились какие-то звуки, но стоило застыть и напрячь слух, как в подземелье вновь воцарялась липкая непроницаемая тишина.