– Нет, я устоял, не замарал рук позором, – с гордостью ответил праздный орк. – Но это далось нелегко. Меня непрерывно принуждали к отвратительным вещам.
– Например?
– Ну, требовали, чтобы шел работать, и все в таком же духе. Даже били. Но им не удалось сломить мою волю!
– Либо мы возвратим старые времена, либо наш народ погибнет окончательно, – сообщил Ухряк. – Из-за этого мы и отправились в путь. Не потому, что нам хочется. Потому, что мы должны.
– Цели, конечно, благородные, – согласился Рыгрог. – Но ведь вас всего двое. Эльфы, как я слышал, вояки дрянные, но не настолько же, чтобы их вдвоем можно было побить. Даже будь у вас хорошее оружие, много ли вы навоюете?
– Нас пока двое, – веско произнес Эгур. – Мы пытались говорить с орками в Раздрызге, но не были услышаны. Гролла сообщила, что и в Хрюмгорте орки забыли пути предков. Но Вдребезгария велика. Где-то еще остались правильные орки, помнящие, кто они такие, и каков их истинный путь. Мы призовем их. Соберем под свои знамена всех, кого сможем.
– Тут ведь главное начать, – пояснил Ухряк. – Разграбить пару-тройку эльфийских селений, вернуться с богатой добычей, и слух об этом разнесется по всей Вдребезгарии. А уж когда орки узнают, что можно наживать богатство грабежом, вместо того, чтобы горбатиться за еду, весь народ поднимется. Санд-ар-Турн в землю втопчут, эльфов истребят поголовно. Затем настанет черед гномов. А потом…. Ну, и потом найдем, кого еще бить да грабить. Мир велик.
– Что ж, может у вас что-то и получится, – признал Рыгрог. – Только в Хрюмгорте вы эти речи не произносите. Если отец узнает, что вы орков на военный поход подбиваете, он вас в другой поход пошлет – на каторгу. Идите дальше, ищите сторонников в других местах. Может, где-то и найдете.
– А ты бы пошел в поход? – спросил у него Эгур.
– Я? – удивился Рыгрог, который явно не рассматривал даже возможность своего участия в каком-то сомнительном мероприятии. – Ну, не знаю. Мне-то это зачем? Я не бедствую, и честным трудом себя не позорю.
– Зато вот этим позоришь, – сердито проворчал Эгур, указав на бусы Рыгрога. – Зачем ты их нацепил? Ты что, баба?
– Сам ты баба! – огрызнулся Рыгрог, торопливо прикрыв ладонью свое дорогое украшение. – Это мужские бусы, разве не видишь? А если не разбираешься в моде, то вообще помалкивай.
– Нет никаких мужских бус, – гнул свое Эгур. – Мужской бывает только секира. А бусы все бабские.
– У тебя просто денег нет на бусы, вот ты и бесишься, – уличил его сын вождя.
– Да будь в моем распоряжении все золото эльфов, я бы и тогда себе бусы не купил! – заверил его Эгур.
– Ты их и так никогда не купишь. Ты голодранец.
– Ребята, давайте не шуметь! – взмолился Ухряк, который, в отличие от своих собратьев по несчастью, ни на секунду не забывал о жутком нечто, что бродит где-то в подземелье, и ищет чем бы утолить свой демонический голод. Три молодых сочных орка определенно придутся по вкусу темной сущности. А крики могут ее только привлечь.
– Ты прав, – успокоившись, согласился с ним Рыгрог. – Не о бусах нам ныне следует думать. Думать надо о том, как унести отсюда ноги.
– Думаешь, получится? – мрачно спросил пессимистичный Эгур. – Думаешь, то существо выпустит нас?
– Надо попытаться, – сказал Ухряк. – Дело ведь не только в наших жизнях. На нас возложена священная миссия, не забывай. Если сгинем здесь, кто спасет наш народ? Кто возвратит его на истинный путь грабежа и геноцида? А раз уж духи избрали нас, они, возможно, помогут нам спастись.
– В самом деле? – заинтересовался Рыгрог. – Так, все, я с вами. Официально заявляю, что я тоже избранный, иду в поход, буду бить и грабить эльфов не жалея сил. Духи, вы это слышали? Теперь вы и мне должны помогать.
– Это дело серьезное! – проворчал Эгур. – Духов не обманешь. Они видят ложь.
– Да чтоб мне с эльфом взасос поцеловаться, если я лгу! – с жаром заявил Рыгрог. – Сказал, что пойду, и пойду! Если выберусь отсюда, конечно. А если не выберусь, то, наверно, не пойду. Никуда и никогда.
– В таком случае, незачем мешкать, – предложил Ухряк. – Правда, пока мы сюда бежали, не оставляли меток на стенах. А путь я совсем не помню. Не заблудиться бы еще сильнее.
– Я считал повороты, – с гордостью сообщил Эгур.
– Правда?
– Да. Надеюсь, сосчитал верно. Уж больно быстро бежали.
От своей лампы они зажгли и фонарь Рыгрога, на тот случай, если один источник света, по каким-то причинам, погаснет, и оставит их в полной темноте. Затем осторожно подобрались к двери, выводящей из зала с гробами в коридор. Возле нее остановились и прислушались. В подземелье царила тишина. То казалось безжизненным, каковым, в сущности, и являлось. Поскольку то существо, что бродило здесь, вынюхивая добычу, определенно не являлось живым. Возможно, оно было живым когда-то давно, очень-очень давно, или же уже родилось на свет монстром, и было призвано в это мир методами черной магии.