Но это так — фоном прошло. В основном же мозг, зацепившись за сказанное оператором, начал быстро просчитывать последствия этого вторжения.
Монголия — как бы шестнадцатая республика Советского Союза. Но не «де юро». Фактически, она является независимым государством, связанная с СССР лишь союзными договорами. Что само по себе гарантировало любому супостату крупные неприятности при одной только попытке агрессии. Но — не сегодня.
Учитывая, что творилось во всем мире, Китай решил, что Советы не в том положении, чтобы распылять силы сразу на несколько фронтов. У нас ведь наметилось очень жесткое противостояние с Британией. В таких условиях еще на Монголию отвлекаться смерти подобно! Вот китайцы и решили «потренироваться» перед активными действиями в Сибири. Тем более ЦК партии обозначило свою позицию — они не желали войны и были готовы сдать даже идейного лидера страны!
Заодно китайцы решали давний территориальный спор. Кто знает этих из Союза: вдруг договорятся и сами все решат? А так уже все равно прибыток будет. Последователи Мао активно клепали своих сверхов. Тысячами, можно сказать. И когда «Красных Мастеров», накопилось достаточно много, а ситуация качнулась не в пользу Советов, хитрые азиаты дождались-таки удобной возможности для безответного удара.
И это ведь китайцы еще не до конца понимают, какой бардак у нас внутри твориться. Или знают? Не в этом ли причина их смелости? Сталин же, кстати, упоминал, что некоторые силы внутри нашей политической элиты, уже давно хотели бы слегка изменить порядок вещей. И тут такая возможность…
Да… Именно возможность! Не для них — нас! Не выбирать прямо сейчас из плохого и очень плохого, а хоть немного исправить ситуацию. Тьфу, да даже просто оттянуть исход, получить дополнительное время!
— Что, если мы ударим сейчас по силам вторжения? — произнес я, фактически еще формулируя идею. Но сейчас было время быстрых решений, и тратить драгоценный ресурс на длительное обдумывание каждой фразы стало бы непозволительной роскошью.
— С цэлью? — с интересом уточнил Сталин.
— Демонстрация. Если они посчитали, что Союз слишком слаб, и не сможет защитить своего союзника, мы продемонстрируем им всю глубину этого заблуждения. Одновременно и Западу, и нашей номенклатуре покажем, что СССР — это не колосс на глиняных ногах, а вполне себе зубастый зверь, который никогда своего не отдаст.
— С помощью Создатэля, полагаю?
— Верно! Раз уж весь мир считает, что у нас есть новое супероружие на базе технологий саваранов, так давайте не будем их в этом разубеждать! Пусть лучше боятся — переговоры и позже можно провести!
На несколько секунд все замолчали, переваривая сказанное. Потом Иосиф Виссарионович поднял усы, улыбаясь.
— Мнэ нравится инициатива товарища Глэбова! Василий, Борис — что скажэтэ?
Окелло пробурчал что-то вроде «ну, хуже точно не будет», а Винер надолго погрузился в напряженное молчание. Когда же заговорил, голос у него был слегка неуверенным.
— Я скорее выступлю в поддержку этой идеи. Но есть некоторые нюансы, которые просчитать прямо сейчас невозможно — слишком мало времени. Не наломать бы дров…
— Все на свете просчитать невозможно! — нет, я не забыл, что разговариваю с отцом советской и мировой кибернетики, который смог на одних лишь расчетах продлить срок жизни Советского Союза больше чем на тридцать лет, чем в моем родном мире. — Скажу, как кадровый офицер. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть о несделанном.
У военных действительно есть такая максима. Фактически, оказавшись в сложной боевой ситуации, каждый советский офицер будет делать хоть что-то, даже, если и не уверен в результате. Нас так учили. Бездействие слишком часто оборачивалось огромными жертвами.
— Эта машина точно справится? — бывший глава советского правительства, а сейчас «консультант» и «серый кардинал» пристально взглянул мне в глаза.
— Выпить их сверхов — точно. — не отводя взгляда ответил я. — За остальное не поручусь, я все еще слишком мало знаю о ее возможностях.
— Попробовать стоит. — Окелла кивнул.
— Тогда давайтэ так и поступим. — Сталин, несмотря на свой более чем почтенный возраст, живости ума, как и решимости, не утратил. — Сколько на это понадобится врэмени?
— Не думаю, что много. — произнес напоследок я, и пропал из поля зрения всех находящихся на подземной базе людей.
Появившись в раскрытой хризалиде Создателя, которая все это время поддерживала режим двустороннего канала между Землей и Плоскостью, в которой я и оставил его на парковке.