— Аргосский Тигр, не покинувший наш Мир, может означать лишь одно. Ему некуда было бежать. Все эти легенды про то, что Живущие Выше всем хилым и слабым создали их План, годится лишь для Кольца Планов. Немолчание не стоит в Кольце. Отсюда нет выхода! И вдруг так станется, что сильнейшие не мы, а они? Вдруг они все еще ведут с нами тайную битву? Я не верю, что воин, который одной лишь бригадой разбил шесть наших легионов, сдался. И сейчас он может снова ввергнуть Немолчание в большую войну… Волдорт. Я не был до конца откровенен с тобой. Возможно, надо было поделиться моим наблюдением, но ты, я уверен, это уже и без меня понял.
— Люди теряют веру?
— Люди давно потеряли веру и отринули Священное Писание, за что будут вечно гнить в Радастане. Они больше не веруют в силу церкви.
— И она пытается удержать веру страхом, позорными кострами, дыбой и каленым железом?
— Пытается, как может. Ведь на что еще способен, например, брат Бонна Ортукский? Ты же видел. А когда-то и он на что-то был способен, несмотря на то, что Папа Жонфэ жаловал ему епископство вовсе не за заслуги перед Господом. Но я хочу сказать другое. Сила моя выросла. Она выросла многократно. Попытайся я призвать Всадника еще полгода тому, ничего бы у меня не вышло. Так же, как, я уверен, и у тебя, — кардинал внимательно изучал чуть изменившееся лицо Волдорта.
— Несколько недель, — прошептал тот.
— Что?
— Несколько недель, как открылась мне сила Равнин. До этого были лишь зачатки Истинной Силы. Бессмысленные, даже если призвать. Но недавно я ощутил что-то. Словно убрали плотину, сдерживавшую могучую реку.
— Волдорт, я вижу, ты мудр. И в тебе есть что-то важное для меня, для осознания того, что происходит! Я хочу лишь вернуть власть церкви не железом, но силой веры. Истинная Сила притекает, и я предвижу, что она сделает наше могущество скорым и безграничным. Но я боюсь, что она делает сильнее не только нас, но и наших затаившихся врагов. И даже если опустить рассуждения о том, что жрецы, пастыри, зверовщики не ушли — да я точно знаю, что они остались и что приток Истинной Силы даст им второе рождение, — то просто представь, с чем мы вскоре можем столкнуться, если каждый еретик, будь это ты или верующий в Радастан, сможет творить камлание столь цельным? — кардинал при этих словах скривился, словно вкусив редкой кислоты плод. — Всадник? Да что будет стоить мой Всадник, если любая ведьма сможет призывать духов Радастана!
Священник внутренне содрогнулся.
— Волдорт, это может означать самое страшное. И вот зачем я уже три месяца, словно гончий пес, изыскиваю любого, кто ощутил то же самое, что я или ты!
— И сжигаешь или лишаешь Силы? Я не скажу, кто я, ибо это не даст ответов на твои вопросы, брат, — спокойно, но твердо отрезал Волдорт. — И я уверяю тебя, брат, что мой друг не имеет никакого отношения к врагу. Он скорее друг, но для тебя так и останется врагом, потому что он другой.
— Нет, брат. Ты опять не понял меня. Вижу, что ты не скажешь. И это печалит меня.
— Ваше Высокопреосвященство, я прекрасно понял. Я могу сказать лишь одно. Не тратьте силы на поиски моего друга. Он поможет вам, если захочет и если сможет. Мой друг куда как менее опасен, нежели призванные демоны.
— Я не послушаю тебя, брат. Твой друг, как и любой, кто сможет ощутить Прилив, породит новые войны и сомнение у паствы. А ведь только-только стали появляться достойные братья. И я скорблю о тех, кого мы уже потеряли. Особенно опасны затаившиеся жрецы, которые могут восстать в отмщение за проигранную тогда войну. Кто знает, на что они станутся теперь способны? А твой друг… Хм, — кардинал потер подбородок, — твой друг, ради которого пожертвовал службой и жизнью этот Лесли, ради которого ты едва не погиб, кажется мне наиболее странным и опасным. Аргосский Тигр всегда был самым непредсказуемым и яростным. Хотя, как я понимаю, никто из людей так и не видел его в лицо. Как, в общем-то, и других жрецов Первого Круга. Но молва несла его имя. С его именем оборотни бросались на нас. Я предчувствую, что именно он доставит мне больше проблем, нежели некий призрак Радастана.
— Призрак Радастана? — вскричал Волдорт, неожиданно потеряв терпение. — О Небеса! О каком жреце ты рассуждаешь, брат? Глупость, выдуманная тобой, приведет к погибели. Мой друг не Аргосский Тигр. И он вам не враг. Твои рассуждения столь же ошибочны, как и чреваты. Заблуждение безродного глупца — смехотворно. Заблуждение власть имущего, тем более умного — опасно! Знаменосец был среди нас! Он был в Немолчании! И это мой друг, которого ты упорно называешь врагом, вышвырнул его. Но он вернется. О! Я тебя уверяю, он вернется. Так что не трать понапрасну силы! Готовь людей к войне, кардинал! Спасай свою паству!