11.
11.
Бедно одетый юноша мгновенно привлек внимание Кйорта. Удивительно, как гвардейцы, патрулирующие улицу, его пропустили? Он был в холщовой рубахе и грубых штанах, заправленных в стоптанные сапоги. Стоя в дверях, он вытягивал голову повыше, словно выискивая кого-то, а найдя, протолкался к офицерскому столику. В «Акульем зубе» сразу стало тихо, словно в акульей пасти. Кйорт прислушался.
— Ты, Кракауэр, обезьянья рожа! — донесся голос юноши.
— Вот так дела! — над офицерским столом грянул пьяный хохот. — Слышишь, Кракауэр, этот сопляк таки добрался до тебя. Принести свежее белье? Не обделался?
— Друзья! — перекрикивая гам, ответил тот, кого назвали Кракауэр. — Дайте сказать молодому человеку. Чего сразу так прямо хватать его под руки и выкидывать?
Трое сильных мужчин, направившихся к юноше, замерли на полпути.
— Ты, гнида! — юноша побагровел и, схватив со стола бокал, швырнул его в офицера.
Тот лишь чуть склонил голову, и бокал просвистел мимо, разбившись на сверкающие искрами осколки. Кто-то вскочил, но Кракауэр жестом остановил их.
— Ты гадкий, мерзкий червяк! — продолжал сыпать оскорблениями нарушитель спокойствия. — Будь ты проклят!
— Однако, — Кракауэр весело улыбался. Его нисколько не волновало, что в глазах разгоряченного юноши сверкали молнии. — В чем же я виноват? Брэтт, ведь так тебя зовут?
— Ты? Ты?! Ты еще смеешь спрашивать?
Брэтт вздрогнул и хотел перепрыгнуть через стол, чтобы впиться сильными руками в горло офицера. Двое друзей Кракауэра успели перехватить его и придавить лицом к столу. Блеснул кинжал и прижался к шее юноши.
— Ты мразь. Я говорил ей. Я говорил, что ты просто добьешься своего и бросишь. Ты растоптал наши чувства, — юноша неожиданно зарыдал.
— Ну, — в голосе офицера послышалось фальшивое сочувствие, — я же не просто так, я же заплатил ей. Целый золотой. Самые дорогие шлюхи за ночь получают меньше.
По залу понеслись смешки.
— Я убью тебя! — взревел юноша и едва не вырвался из цепких рук. На прижатом к горлу лезвии появились капли крови. — Ты хуже, чем навоз в конюшне. Ты ведьмин подкидыш!
— Ну, хватит! — вскричал Кракауэр. — Хочешь меня убить? Сделаем это сейчас. И хотя таким низкородным, как ты, не положена дуэль и я могу запросто приказать казнить тебя за все то, что ты совершил, я дам тебе выбор. На чем желаешь биться? Мой вызов — твое оружие. Да отпустите его наконец!
Друзья офицера нехотя отпустили юношу. Тот стоял словно загнанный волк и смотрел исподлобья.
— Кулаки, — грубо сказал он.
Взрыв хохота стал ему ответом.
— Меч или арбалет, — подсказал кто-то из середины зала. — Офицер перед тобой.
— Не робей! — послышался еще выкрик.
— Меч, — еще угрюмей ответил юноша.
— Отлично. Меч, — сухо согласился Кракауэр. — Здесь во дворе есть прекрасное место. Ровное и пригодное для поединка. Уважаемым людям также найдется место, чтобы смотреть пьесу из первых рядов.
Офицер повысил голос:
— Господа офицеры, гости нашего города, лорзан, простите этому темному человеку сию грязную сцену, но он готов расплатиться представлением. Прошу всех желающих выйти наружу.
Посетители, шумно обсуждая произошедшее, потянулись к выходу. Брэтта, подталкивая в спину, как теленка, которого ведут на убой, выдворили на улицу. Кйорт заинтересованно направился следом. Выдернул из обескровленного куска мяса костяной нож, засунул его в ножны, взял в одну руку миску с ягодами, в другую аарк и подошел к хозяину заведения, который мрачно смотрел на происходящее, сжимая и разжимая кулаки.
— Дружище, — обратился к нему ходящий, — я приехал издалека и не совсем понял происходящее.
— Что неясного, — буркнул держатель гостиницы, — этот любимчик женщин, Кракауэр, соблазнил девушку этого парня, опозорил и в самом конце осыпал монетами из кошелька, словно шлюху последнюю. А она-то, дуреха, думала, что он испытывает к ней теплые чувства. А когда осознала, чуть руки на себя не наложила, вот этот юнец из петли вынул. Тогда все и рассказала ему. А кровь у парня горячая, вот он сюда и пробрался.