Волдорт подошел к алтарю из чистого золота и остановился в десятке шагов от епископа:
— Ваше Преосвященство, здоровья и добродетели дому святому.
Священник опустился на колено, рука прочертила живот-грудь-лоб.
— Встань, брат мой, — добродушно прогудел Бонна, — встань и подойди ближе.
Волдорт, смиренно склоня голову, сделал пяток шагов.
— Брат мой, рад видеть тебя, несмотря на столь позднее время. Я рассказал нашему гостю о твоем друге. Ведь он твой друг? Этот Кйорт Ларт?
Волдорт молчал.
— Я поведал Его Светлости о том, как он изобличил не простого суккуба, а кавалера ордена Нечистого — Нарциллу. И о том, что по городу пошли слухи, будто это он избавил нас от ведьмы, которая грязным ведовством насылала непогоду. Честные слуги доложили, что он остановился у тебя. И наш добрый гость захотел немедля познакомиться с таким необычным человеком. Но я вижу, что его с тобой нет? Ведь приказ командиру напула был отдан четко.
— Ваше Преосвященство, — Волдорт все так же не смел встретиться взглядом с епископом, — люди твои выполнили указание, но не застали Кйорта, так как он покинул город. Он был ранен в бою с ведьмой и нуждался лишь во сне и хороших молитвах, которые могли залечить его раны. Сегодня вечером он отправился дальше своей дорогой.
Епископ краем глаза глянул на пресвитера, который закрыл глаза и, казалось, задремал. Не дождавшись реакции от посланника Папы, он снова заговорил:
— Как жаль. Действительно, жаль, что мы не смогли воздать должные почести и не возблагодарили талант и умение лучшего охотника на ведьм во всем Северном Королевстве, если верить песням бардов. А многие считают его лучшим во всем Немолчании. И жаль, что, подтвердив в очередной раз свою проницательность и ловкость, он так скоро покинул наш город…
— Он ушел, но ушел не более получаса назад, — раздался холодный, но не резкий и даже успокаивающий голос.
Пресвитер открыл глаза, сделал несколько шагов вперед и посмотрел на Волдорта. Епископ сразу поник и сделал шаг назад, пропустив пресвитера.
— Жаль, что мы не сможем познакомиться с этим охотником.
— Ваша Светлость, разрешите заметить, что на воротах… — начал было Бонна, но был грубо оборван.
— Кйорт Ларт покинул город. Он уехал, и ваши славные гвардейцы выпустили его тихо и спокойно. Они болваны и слепы, как новорожденные котята. И в тот час, когда церкви нужны такие умелые слуги, как этот странник, ваши солдаты умудрились не исполнить простейший приказ.
Пресвитер пригвоздил епископа взглядом к полу, но спрятал молнию в глазах и добродушно глянул на Волдорта:
— Сожалею, что помешали тебе отойти ко сну. И мне жаль, что придется задержать тебя еще на некоторое время.
— Готов служить Живущим Выше и высшим их слугам, — ответил Волдорт, продолжая рассматривать мозаику на полу.
— Это ответ настоящего служителя, — добродушно проговорил пресвитер, но Волдорту показалось, что гремучая змея забралась к нему под одежду.
Он чувствовал, что слова Кйорта о том, что «происходит нечто», все ближе к истине.
— Я хотел бы расспросить тебя, брат мой, кое о чем и приглашаю разделить со мной трапезу. Позднюю, но умерить голод не грех.
Пресвитер коротко взмахнул рукой. Из темноты за его спиной вышел среднего роста коренастый человек в мягких черных одеждах. Даже пряжки ремней и перевязи для длинного ножа были окрашены в черный цвет. Он ступал тихо, но твердо, как человек, уверенный в своих силах. Пресвитер прошептал что-то на ухо своему помощнику, и тот спешным шагом покинул собор.
— Ну, а теперь попрошу тебя пройти со мной и епископом Ортукским в комнату рядом, где для нас уже накрыт стол. И, возможно, отец Волдорт расскажет нам больше о своем друге.
Они прошли дремлющими коридорами и оказались в небольшой, но ярко освещенной келье. Их ждал накрытый дубовый стол. Разнообразием блюд ужин не мог похвастать: большой жаренный на вертеле индюк на серебряном блюде, пряности в изумительных стеклянных вазах, вареная рыба в глиняных горшках, буханка местного пресного хлеба и пузатая бутылка «Ледогряйля» — редкого восточного вина — с длинным горлышком, которая сглаживала скудность стола.
Пресвитер присел, и только потом епископ занял свое место во главе стола. Волдорт остался стоять.