Поэтому Бинк мог прислониться к нему, но с большой осторожностью...
Вражеский меч нацелился ему в лицо. Бинк потом так и не мог разобрать окончательно, когда его озарило — до или после его реакции на удар. Скорее всего после, и это значит, что его талант опять сработал, сколько Бинк не силился обойтись своими стараниями. Как бы там ни было, но на сей раз он не стал отбивать удар, а просто присел.
Меч просвистел у него над головой и врезался в дерево, глубоко разрубив кору. Тут же включилась магия дерева, намертво приковав меч к месту. Он стал дергаться и вырываться, но безуспешно. Ничто не могло преодолеть магию предмета или существа, которой обладали только данный предмет или данное существо. И Бинк победил.
— Прощай, меч! — произнес он, вкладывая свое оружие в ножны. — Прости, что мы не можем задержаться подольше.
Однако за его бравадой таилась мрачная тревога: кто или что побудило магический меч напасть на него? Выходит, у него есть враг, и он ему неизвестен, и такое обстоятельство не может понравиться. И дело вовсе не в страхе перед каким-то новым нападением, а в предчувствии беды — ее нельзя не предчувствовать, если тебя не любят до такой степени. А ведь Бинк всегда старался ладить со всеми.
Он свернул за новый угол и — врезался в колючий кактус. Не в настоящий, конечно, а в иллюзорный — иначе бы он, без сомнения, немедленно превратился в некое подобие подушечки для булавок.
Кактус протянул утыканную колючками ветку и обхватил Бинка за шею.
— Неуклюжий болван! — загремел он. Хочешь, я разукрашу твою уродливую физиономию грязью?!
Бинк тут же узнал и голос и хватку.
— Честер! — прохрипел он со стиснутым горлом. — Кентавр Честер!
— В хвост и в гриву! — выругался Честер. — Ты обманом заставил меня выдать себя! — Он слегка ослабил ужасную хватку. — Но теперь лучше скажи, кто ты! Или я сожму тебя вот так...
Он тут же продемонстрировал, как.
Бинку показалось, что его голова сейчас отделится от тела. Куда же подевался его талант?!
— Финк! Финк! — пискнул Бинк, пытаясь произнести свое имя онемевшими губами. — Хинк!
— Никакой я тебе не финт! — рявкнул Честер, раздражаясь, из-за чего его пальцы сжались еще сильнее. — Мало того, что ты на редкость уродлив, так ты еще и наглец. Эй! Да у тебя мое лицо!
Бинк совсем позабыл, что на нем — костюм. От удивления пальцы кентавра чуть расслабились, и Бинку предоставилась возможность вымолвить словечко:
— Я — Бинк! Твой друг! В иллюзорном облике!
Честер нахмурился. Кентавры не были тупыми, но этот определенно предпочитал думать мускулами.
— Если ты пытаешься меня обмануть...
— Помнишь Германа-отшельника? Как я встретил его в Дикой Местности, и он спас Ксант от нашествия вихляков? Он воспользовался своей магической способностью вызывать манящие огоньки! Это был лучший из кентавров!
Наконец Честер отпустил Бинка.
— Дядя Герман, — кивнул он, улыбаясь: в его кактусовом обличье улыбка была по-настоящему жуткой. — Надеюсь, я тебя не очень придушил. А что ты делаешь в моем облике?
— То же, что и ты в образе кактуса, — отозвался Бинк, массируя шею. — Направляюсь на бал-маскарад.
Кажется, горло не было повреждено, так что, выходит, талант и здесь сработал.
— О да! — Честер красноречиво растопырил свои иголки. — Подлянка доброй Королевы Ирис, этой сучки-волшебницы. Ты уже нашел путь во дворец?
— Нет. Дело в том, что я наткнулся... — Бинк вдруг засомневался, надо ли теперь же рассказывать о мече. — На зомби.
— Зомби! — рассмеялся Честер. — Вот уж не повезло какому-то болвану с костюмом!
Костюм! Ну конечно же! Зомби не был настоящим, а всего лишь одной из маскарадных причуд Королевы. И Бинк среагировал на него столь же легкомысленно, как и Честер — просто сбежал — и все, даже не попытавшись угадать имя очередного гостя. И в результате натолкнулся на меч, который, определенно не был ни костюмом, ни иллюзией.
— Знаешь, мне так или иначе не нравится эта затея, — сказал он.
— И мне тоже, — согласился Честер. — Но вот приз... Он стоит года моей жизни.
— Да, условно, — хмуро кивнул Бинк. — Это стоит столько же, сколько один Вопрос, на который ответит бесплатно Добрый Волшебник Хамфри. Но за приз соревнуются все, и нам вряд ли его выиграть.
— А вот и нет! — возразил Честер. — Если мы не станем терять время. Пошли-ка лучше сорвем маску с того зомби, пока он не смылся.
— Хорошо. — Бинк не возражал, но он был сейчас раздражен своей прежней реакцией на зомби.
Они прошли мимо все еще торчавшего из дерева меча.
— Что нашел, то мое! — радостно воскликнул Честер, хватаясь за меч.
— Это же липучка, она его не отпустит.
Но кентавр уже вцепился в рукоятку и рванул. Силы в этом рывке было столько, что сверху на него посыпался настоящий дождь из щепок и коры. Но меч так и остался в дереве.
— Гм! — буркнул Честер. — Послушай, дерево... У нас, в Деревне Кентавров, растет точно такая же липучка. Во время засухи я ее каждый день поливал, и только потому она выжила. И все, что я за это прошу, — меч, который тебе все равно не пригодится.
Меч освободился. Честер сунул его в колчан со стрелами и закрепил веревочной петлей — так, по крайней мере, показалось Бинку, наблюдавшему за конвульсиями неуклюжего кактуса. Бинк положил руку на свой меч, опасаясь нового нападения. Однако меч кентавра был теперь к нему безразличен. То, что оживляло его совсем недавно, исчезло.
Честер заметил взгляд Бинка.
— Надо всего лишь уметь понимать деревья, — сказал он, зашагав дальше. — Разумеется, я не солгал липучке — кентавры никогда не обманывают. Я поливал то дерево. Возле него было куда приятнее, чем в сортире.
Итак, липучка рассталась со своей добычей. А почему бы и нет? Кентавры и в самом деле славились своей добротой к деревьям, хотя Честер и не испытывал особой любви к кактусам. Несомненно, именно потому Королева, проявив свое чувство юмора, облачила его в колючий костюм.