Альпер отпрянул от нее, хохоча, как безумный, Сойер теперь видел, что не молодость преобразила его. Старое лицо осталось старым, но исчезла дряблость щек и кожи. Старое тело осталось старым, но энергия, казалось, истекала из него золотыми струями.
Нете старалась схватить обеими руками золотую сверкающую полоску. Альпер, увертываясь от нее, сильно ударил в стену раскрытыми огненными крыльями. Раздался дикий музыкальный звук, как будто камень ответил на удар, и светящийся круг стал таким ярким, что на него было больно смотреть. Клей казалась слишком слабой тенью на фоне этого бешеного сияния.
— Сожми ее, Альпер! — кричала в отчаянии Нете. — Сейчас мы все провалимся! Альпер! Сожми Огненную Птицу! Держи ее у себя, но сожми!
Сам воздух сейчас звенел вокруг них. Круг света переместился во вход туннеля, круглый, излучающий сияние, ведущий в длинную сужающуюся трубу…
Какой-то вихрь подхватил их всех и поволок к туннелю. Стены звенели от дикого яростного крика Нете. В воздухе стояло гудение и свист, крылатые огни тысячами летели мимо них. Многие влетали в туннель, другие ударялись о стены и медленно угасали…
Альпер, охваченный ужасом, сжал обеими руками крылатое пламя, но было уже поздно. Вихрь подхватил их. Их тащило, кружило, мимо мелькали ледяные стены туннеля, провожая их в бесконечный полет…
Глава 4
Одно мгновение Сойер почувствовал такой холод, что ему показалось, что молекулы его тела слиплись и превратились в хрупкие кристаллы. Но затем он уже стоял на твердом полу, глядя перед собой в длинный, кольцевой бледно-зеленый туннель, как будто вырезанный во льду. Он был не один. Рядом с ним стояла Клей. Ее ноги немного дрожали. В трех шагах позади находился Альпер, одной рукой держащийся за стену, другой судорожно сжимающий свою драгоценность.
Но не это привлекало внимание Сойера. Он смотрел на беспорядочную толпу других людей. Их было много, и все они быстро уходили от Сойера и остальных его спутников по длинному туннелю. Все они были очень высокие, тонкие, гибкие. И некоторые из них шли задом наперед. Слепые лица тупо улыбались Сойеру.
Сойер посмотрел на Клей. Глаза ее округлились, и в них был изумленный вопрос. Он посмотрел на Альпера и увидел то же изумленное выражение лица. Сойер нерешительно заговорил.
— Альпер, ты слышишь меня?
Голос его гулко прозвучал в туннеле. Альпер сделал две безуспешные попытки, прежде чем заговорить.
— Да, я слышу тебя. Где…
— Где мы? — Сойер опередил его вопросом. Он глупо ухмыльнулся, а Альпер с трудом собрался с силами, выпрямился, расправил плечи, взглянул на них с высоты своего роста и внезапно расхохотался торжествующим смехом. Двигаясь с пугающей легкостью, он отошел от стены из зеленого льда. Не за этой ли стеной находится шахта Фортуны?
— Я не знаю, где мы, — сказал Альпер. — Но я знаю, как мы попали сюда. Вот.
Он разжал руки, и золотая полоска тускло засветилась в его руке. Толстые пальцы Альпера сжали ее. Плоские золотые крылышки пламени раскрылись, как лепестки цветка. Языки затрепетали, разгораясь все сильнее. Альпер ухмыльнулся и ударил полоской по ледяной стене. Она отозвалась слабым мелодичным звоном.
Больше ничего не произошло.
Альпер растерянно улыбнулся и ударил сильнее. Снова ничего, хотя сияние вокруг него становилось ярче.
— Сожми ее, Альпер, сожми ее!
Они повернулись. И в первый раз ясно, без темного покрова вуали, они увидели женщину по имени Нете.
Среди этих странных безжизненных фигур, удалявшихся от них по коридору, одна она казалась живой. Остальные двигались, как будто погруженные в транс. Но одна фигура повернула голову и смотрела на них через плечо. Между ними было футов тридцать. И теперь они поняли тайну этих слепых, бессмысленно улыбающихся лиц, повернутых к ним. Эти лица оказались масками. Настоящие лица погруженных в транс людей, смотрели вперед. На затылках их были надеты слепые улыбающиеся маски. Только Нете старалась повернуться к ним, борясь с какой-то силой, которая тянула ее вперед.
Они увидели ее лицо, полное жизни. Оно было узкое, заостренное к подбородку и расширяющееся к огромным, блестящим, как у змеи, глазам, полуприкрытым тяжелыми ресницами. Рот ее был похож на узкую алую щель. Уголки рта были загнуты вверх в полубезумной улыбке. Такие улыбки изображали на своих мраморных статуях этруски.
Ее тело, как и тела всех остальных людей, идущих с ней, было не более человеческое, чем тела людей на картинах Эль Греко. Удлиненные лица и линии тела, непропорциональные искажения придавали этим людям таинственную грациозность и не создавали впечатления уродства и неправильности.