Холодная, дрожащая рука Клей нашла руку Сойера:
— Смотри! — сказала она испуганным шепотом. — Богиня! — внезапно она втянула голову в плечи и набросила меховую накидку-капюшон. — Может, меня никто не узнает, — сказала она. Я попробую спрятаться, если бы знал мой дед.
Сойер сжал ее руку с бесполезным сочувствием и посмотрел на площадь, где двигались Изисры. Шли очи быстро, и длинные мантии развевались на ветру.
Наконец, первый ряд приблизился к подножию лестницы. Изиеры расступились, и вперед вышла Богиня…
На мгновение Сойер полностью утратил чувство реальности. Он не мог поверить в существование этого мира. Ни земли не было под ним, ни неба над ним. Конечно же, см находился на Фортуне, и этот мир, Хомад, не существует, его нет…
Когда они путешествовали по длинному туннелю, он почему-то был уверен, что в конце концов они выйдут на поверхность и окажутся где-нибудь в ледяных равнинах полюса. Или может быть снова попадут в шахту. Но это не шахта. Над головой небо. И изредка на нем видно солнце. Какое солнце? То, что светит на земле? Где находится этот Хомад? Где…
Богиня заговорила глубоким, резонирующим голосом.
— Клей, — сказала она, девушка вздрогнула и медленно откинула с головы капюшон.
Длинное, гибкое тело Богини было закутано в черную мантию, которая контрастировала по цвету с бледным, бесстрастным лицом, на котором выделялись два больших зеленых, как изумруды глаза, таких ярких, что в них невозможно было смотреть. На первый взгляд казалось, что ее здесь нет, а вместо лица белая маска. На ней трудно было сфокусировать взгляд. Спадающая мантия поглощала свет, направленный на нес. Казалось, что там, где она стояла, образовалась дыра в пространстве. У Богини не было лица. На голове ее было две маски — одна смотрела вперед, другая — назад. В отверстия для глаз были вставлены две плоские линзы изумрудно-зеленого цвета. Они полностью отражали свет, попадающий на них. Сойер задумался, каким же должен восприниматься мир сквозь такие линзы.
Взгляд зеленых глаз, как два луча, остановился на Клей, с любопытством осмотрел ее, а затем задержался на Сойере. Он почувствовал ожоги в тем местах, где его коснулся этот взгляд. Когда Богиня отвела от него взгляд, Нете разразилась страстной речью, тщетно стараясь привлечь взгляд Богини к себе. Это было бесполезно. Взгляд Богини был прикован к туманному занавесу, из-за которого пришли Изиеры…
Сойер тоже повернулся туда. Там смутно было видно лицо Альпера, которого роковое любопытство заставило подглядывать, что же происходит здесь. Он встретился глазами с зелеными лучами Богини, и Сойер увидел, как Альпер направил свой взгляд на Богиню, напрягаясь, а затем медленно двинулся вперед.
Как загипнотизированный — а может он и был в гипнозе — Альпер вышел из-за занавеса, и медленно, как автомат, стал спускаться по лестнице. Дыхание Нете со свистом вырывалось между зубов. Рука Альпера была в кармане, и Огненной Птицы не было видно… Богиня заговорила во второй раз. Голос ее глухо звучал из-под маски. Ее охранники двинулись вперед. И тогда Нете прыгнула и встала на ступеньках лестницы между ними и тремя землянами. Она что-то повелительно крикнула охранникам. Голос ее был музыкален, несмотря на ярость, звучавшую в нем. Охранники в нерешительности остановились, оглянулись на Богиню. Сойер почувствовал, что если Нете действительно собиралась через три дня одеть эту жуткую мантию и маску, то охранники должны призадуматься, прежде чем ослушаться ее приказа.
Снова заговорила Богиня. Нете, в своей ледяной мантии, рванулась к ней. Они долго стояли друг против друга, немного покачиваясь, как две кобры, готовые к нападению.
— Она угрожает Богине, — прошептала Клей. — Она говорит, что сделает после того как… О, подождите! Слушайте!
Богиня говорила, и голос ее далеко разносился по площади. Нете, шипя, отшатнулась назад. И Изиеры, и Хомы в толпе возбужденно переговаривались.
— В чем дело? — спросил Сойер. — Что она сказала?
— Тихо! — тревожно сказала Клей. — Не мешай слушать. Она… она не собирается отдавать Двойную Маску без боя. Она вызывает Нете на Открывание Источника. А это значит, что кто-то из них должен умереть. Это ее право. Если она хочет использовать свой шанс, никто не может воспрепятствовать ей. Она…
— Я думал, что Изиеры бессмертны, — сказал Сойер.