— Закрой глаза, — сказал Затри. — Не смотри на стены, пока я говорю. Нет, это не убийство. Ведь если ты умрешь, умрем и мы тоже. Но у тебя есть шанс спастись, спасая всех нас. Может быть, и весь народ. Если бы у меня был хоть малейший шанс, я пошел бы в камеру сам. Но только у тебя есть амулет -передатчик. Только ты один сможешь сопротивляться гипнозу, когда настанет высший момент Церемонии. Только ты.
Он взглянул на Альпера, который смотрел на все это, ничего не понимая. Затри слегка дернул веревку.
— Как твоя жизнь в его руках, так его жизнь — в моих. И я не пожалею ничьей жизни, даже своей собственной, лишь бы достичь цели, к которой я стремлюсь. Если бы Альпер согласился избавить тебя от передатчика и вмонтировать его в меня, я поменялся бы с тобой местами. Но он не сделает этого. Итак, тебе придется идти на Церемонию, как жертве, но не беззащитной. У тебя есть передатчик! У тебя есть Огненная Птица! У тебя есть такой шанс, какого не может быть ни у кого.
Вот моя цель: сбросить иго Изиеров и освободить свой народ. Я знаю, что наше дело для тебя чуждо, но я не могу щадить ни тебя, ни себя. Я должен сделать все, что могу, чтобы достичь своей цели. Теперь слушай меня, потому что времени у нас мало. Ведь в любой момент ты можешь попасть на Церемонию.
Сойер, внимательно слушавший старика с закрытыми глазами, услышал тревожный шепот Клей. Он открыл глаза и сквозь переливающуюся всеми цветами стену увидел, как девушка подняла голову и изумленно осматривалась вокруг себя. Затри мягко встряхнул ее.
— Ты попадешь на Церемонию, — продолжал он, — но не беспомощным. Не загипнотизированным, не слепо повинующимся им. Каждый раз, как только ты почувствуешь, что начинаешь терять волю, ты можешь попросить Альпера слегка, еле-еле, тронуть кнопку передатчика. Я все объясню ему. Так что малейший звук в твоем мозгу будет достаточным, чтобы разрушить гипноз.
Что происходит на Церемонии, никто не знает, но известно, что жертву, прежде чем скормить Огненным Птицам, необходимо загипнотизировать. Но еще до того, как дело дойдет до тебя, вмешаются мои Хомы. Может быть, они спасут тебя. У нас есть взрывчатка. Я надеюсь взорвать стену Замка, чтобы туда ворвались Селли. Таков мой план. Если он сработает, ты спасен.
Перед концом Церемонии башни Замка начнут светиться, и все дикари соберутся возле его стен. Может, нам удастся взорвать стену самого Зала Миров и натравить Селли на Изиеров. И тогда начнется драка.
Глаза старика заблестели в отверстиях маски.
— Тогда у Изиеров не останется выбора — им придется применить свое последнее оружие. Я, надеюсь, что Селли возьмут верх над Изиерами. Но если этого не произойдет, у нас останется последняя возможность. И все зависит от тебя.
Он замолчал в нерешительности.
— Ты слышишь меня? — спросил он. — Открой глаза на минутку. Я хочу убедиться, что ты еще в своем уме. Да, да. Слушай. Если ты поймешь, что побеждают Изиеры, тогда сам выбирай момент. Когда ты решишь, что пора, прорывайся к Источнику. Ты должен бросить туда Огненную Птицу.
Сойер в первый раз решил что-то сказать
— Но… Альпер говорил…
— Альпер прав. Это большая опасность. Но бессмертие Изиеров зависит от Источника. Мы не можем убивать их. Но… Я полагаю, что мы можем уничтожить сам Источник. Конечно, это может погубить весь город. Это может взорвать весь Верхний Мир, Хомад. Но…
Затри хихикнул.
— Если победят Изиеры, мы все погибнем. Лучше погибнуть в бою, нежели как беспомощная жертва. Лучше погибнуть, уничтожив целую расу богов, чем погибнуть одному. Лучше погибнуть, зная, что после тебя останутся свободные люди, которые вечно будут благодарны тебе за то, что ты сделал для них.
Затри замолчал, с трудом дыша сквозь отверстия маски. Наконец, он сказал:
— У нас мало времени. Лучше будет, если ты не упомянешь о последнем плане, я имею в виду Огненную Птицу. Если он поймет, что Птица для него, то есть для Альпера, потеряна, он может отказаться помогать нам. Просто скажи Альперу, что он должен делать.
Он кашлянул.
— Взгляни на меня, юноша, — сказал Затри. — Только на секунду открой глаза. Я не прошу прощения у тебя, но я должен сказать, что я сделал то, что должен был сделать. Если умрешь ты, умрем все мы. Если ты победишь, победим мы. Мне очень хотелось сделать это самому. Ты веришь мне?
Сойер встретился с ним глазами сквозь переливающиеся радугой стекла.
— Я тебе верю. Я не говорю сейчас о прощении. Если мне удастся выбраться живым, тогда мы поговорим о том, что ты сделал. Но я тебе верю.
Он повернулся к Альперу.
— Альпер, я… — он посмотрел на Альпера. — Альпер, разбуди его, Затри!