Я думаю, что здесь был жизненный центр системы передачи материи. Только где он находился, в глубинах какой планеты, я не имел понятия.
Должно быть, люди со всех концов Галактики делали здесь пересадку в своих путешествиях. Я пробрался сквозь толпу к ряду кабин передатчиков, вошел в одну из них, закрыл за собой дверь и стал нажимать кнопки на стене.
Странно, подумал я, когда в голове у меня возникло уже знакомое чувство дезориентации, странно, что я так долго нахожусь в этом времени и так мало познал этот мир, Где бы я здесь ни был, за исключением Лебединого Сада, я все время был под крышей, в помещениях. А что делается на поверхности планет, я не знаю, а может, и никогда не узнаю.
Стены комнаты вновь стали неподвижными, двери открылись.
Я увидел длинный коридор, залитый белым светом.
— Это подземелье, — раздался голос Белема у меня в мозгу.
17. Мир Белема
Если бы я ждал увидеть что-либо волшебное, я был бы разочарован. Передо мной был просто коридор -белый коридор, пустой и тихий.
— В твое время, — сказал мне механдроид, — здесь были толстые двери и крепкие замки. Это был арсенал правительства. Иди вперед.
Я повиновался. Внезапно я ощутил короткую вибрацию, пронзившую все мое тело. Но она тут же исчезла.
— Ты только что миновал пространство между катодом и анодом. Это поле предназначено для уничтожения любого механдроида, проходящего тут. Но для человека это поле безвредно. Ни один механдроид не имеет права входить в это подземелье.
Значит, механдроиды все же уязвимы.
— Разумеется, — тут же откликнулся Белем. — Каждое существо может быть приведено в состояние небытия. Чем менее устойчив организм, тем легче его уничтожить. Однако эта система с анодом и катодом слишком громоздка и ограничена по мощности.
Эта система пригодна только для защиты. Кстати, она может уничтожить и тебя, если ее настроить соответствующим образом. Здесь есть и другие устройства, предназначенные против людей, на которых нет защитной одежды. К счастью…
Я уже не был в коридоре. Вся привычная для меня геометрия вокруг меня вдруг исказилась, мои глаза, потерявшие обычную перспективу, не могли настроиться на фокус. Голова моя закружилась, как будто исчезла сила тяжести.
Я не могу описать то, что невозможно описать. При обычной перспективе все прямые линии — пол, стены, потолок, сходятся где-то впереди, в невидимой для меня точке. А сейчас они сходились надо мной и тотчас же расходились передо мною. Такие искажения, может быть, объяснимы в конце Вселенной, но здесь…
Я не мог ничего понять. Что-то произошло с силой тяжести. Мне кажется, что я падаю в том направлении, куда смотрю в данной момент.
Это уже был не коридор. Белая пустота. Совершенно белая и совершенно пустая. Вокруг ничего — только острие конуса, угрожающе направленного на меня со всех сторон. Я пытался двинуться вперед, но не мог — мне казалось, что я неминуемо упаду.
— Иди вперед, — настаивал Белем.
Я закрыл глаза и шагнул вперед. Затем по команде Белема я чуть приоткрыл их и то ли начал падать, то ли побежал по расширяющемуся белому конусу, в который превратился коридор. Я бежал и чувствовал, что двигаюсь по закругляющейся линии. Вскоре оказалось, что я уже бегу в противоположном направлении — от конуса.
— Я не могу долго управлять тобой, — сказал Белем. — Мне нужен отдых. Расслабься. Позволь мне управлять твоими мышцами. Не сопротивляйся. Все, что тебя смущает здесь — это оптическая иллюзия. Ее воспринимают только люди. Я вижу все, как надо.
Я с трудом заставил себя открыть глаза и не закрывать их, расслабил мускулы. Это ощущение постоянного падения ни на секунду не оставляло меня и даже усиливалось. Я с трудом сдерживался, чтобы не отреагировать на то, что сообщали мне мои зрительные нервы. И я шел, шел к… не знаю к чему — к точке исчезновения? — только так я могу назвать вершину конуса. И я подошел к ней… и прошел сквозь нее. Не спрашивайте как, потому что это была оптическая иллюзия — я снова оказался в белом коридоре.
Я неуверенно пошел по нему до того места, где он разветвлялся. Белем направил меня по новому пути.
На стенах через определенные промежутки были нарисованы какие-то иероглифы. Я не понял, что они означают двери, пока Белем не приказал мне остановиться возле одного из них. Я коснулся стены, и в ней открылась щель, которая, подобно кошачьему глазу, превратилась в овал, а затем увеличилась настолько, что я смог через отверстие проникнуть в комнату. Панель бесшумно закрылась у меня за стеной.