Становилось все темнее и темнее. Кентавры засуетились. Я видел лишь белые тени, двигающиеся во мраке. В волосах Маски засверкали зеленоватые блики.
Рог фавна непрерывно гудел в темноте над Гелиосом, но вот он начал стихать. Вскоре слышны были только причитания и молитвы:
— Отверни лик от Гелиоса, о Прекрасный Аполлон!
Белая тень Цирцеи почти растаяла. И тут послышался тонкий пронзительный звук. Он поднимался все выше и выше, к границам слышимости. Такой звук не могло издать ни одно человеческое горло, но я знал, кто мог так кричать: Маска Цирцеи.
Звук рвал нервы, растягивал мускулы. Нечеловеческий голос — голос Гекаты. Золотистые стены внезапно завибрировали… мои мышцы, все мое тело трепетало, вторя стенам. Мне показалось, что волна тьмы расколола золото. Стены Гелиоса затрещали. Еще одна черная трещина рассекла их, потом еще одна. Высокие стены города Аполлона затряслись.
А голос Гекаты все еще звучал во тьме.
От основания до верха стен побежали тонкие черные трещины — паутина трещин. Голосу Гекаты вторил слабый отдаленный грохот. «Ультразвук, — решил я. — Никакое не волшебство, просто ультразвук. Он может ломать алмазы или разрушать мосты, если вам удастся подобрать нужную частоту звука, соответствующую кривизне моста».
С грохотом обрушилась стена. Большие волны золотистой пыли тучами разлетелись в разные стороны.
Кентавры подхватили Цирцею под руки и понесли ее к пролому в стене, длинные волосы волшебницы струились во мраке.
Мы вошли в золотой город.
Рог фавна позвал нас, и мы пришли. Мы выплеснулись на улицы, заполненные причитающими горожанами, но они не оказывали кентаврам сопротивления.
Солдаты Гелиоса выстроились на улицах в боевых фалангах, преграждая нам путь. Я видел, как тускло мерцало их золотое оружие. Эти люди были хорошо экипированы, но разве их клинки могло противостоять копытам кентавров?
Непрерывно опускалось и взлетало в воздух множество дубин. Непрерывно серпы кентавров собирали кровавую жатву. Некоторые из полулюдей размахивали гигантскими мечами, убивая воинов Аполлона десятками. Кроме того, кентавры дрались, словно боевые кони, вставая на дыбы и лягаясь.
Мы сражались, почти не неся потерь, но иногда я слышал громкий визг искалеченного кентавра. Солдаты яростно защищали Гелиос.
Мой кентавр выходил из всех схваток невредимым. Сидя у него на спине, я тоже сражался. Не переводя дыхания, ничего толком не видя, я рубил врагов, посылая на землю одного за другим воинов в блестящих шлемах. Но на их место тут же становились все новые и новые солдаты.
Наконец мы добрались до ступеней храма. Там нас поджидали целые орды воинов в золотистых доспехах. Они тоже попытались остановить нас. Теперь сражение шло в полной темноте. От солнца осталось только яркое кольцо солнечной короны.
Мы пробились в храм, бурей взлетели по ступеням. Тут я снова увидел бородатое лицо Панурга. Он ждал нас. Я крикнул ему, и он снова поднес к губам свой рог.
— Поднимайтесь! — его голос едва доносился сквозь грохот битвы. — Поднимайтесь ко мне, сюда!
Мой кентавр услышал. Я почувствовал, как задвигались мускулы его огромного тела.
Прыжок, и мы внезапно очутились по ту сторону шеренг воинов, одетых в золотые кольчуги, обороняющихся, но беспомощных перед крушащими все на своем пути мечами, дубинами и серпами кентавров.
Панург нетерпеливо махал, подзывая нас.
— Сюда, — крикнул он. — Эту дверь защищают, но я помогу вам. Ах, что за битва! — он засмеялся и исчез из виду.
Не было необходимости понукать моего кентавра. Мы пронеслись вдоль стены и оказались у решетчатой двери. Мой кентавр по-животному засмеялся и встал на дыбы. Я обхватил его за потную человеческую талию, изо всех сил стараясь удержаться на спине моего скакуна. Мы оба устали от бешеной скачки, но кентавр, не останавливаясь, начал бить в стену копытами.
Решетка прогнулась. Кентавр отошел, а потом всем своим весом обрушился на решетку и одновременно ударил ее всеми четырьмя копытами. Я услышал его нечеловеческий смех. Наконец двери распахнулись.
Перед тем, как спрыгнуть со спины кентавра, я увидел четырех воинов, лежащих на залитом кровью полу. Копыта Панурга застучали по золотому полу. Фавн повел нас по извилистому коридору. Кентавр что-то крикнул на нечеловеческом языке, а Панург с волнением повторил.
Трижды мы встречали охрану, и каждый раз мой меч и ужасный арсенал кентавра побеждали врагов. Панург не сражался. Всякий раз он отступал в сторону, ожидая, пока мы закончим схватку.