Проход в город с северной стороны лежал через вторые ворота, и их появление можно было считать самым существенным изменением. В ходе нескольких осад враги торжествовали победу, когда им удавалось захватить источник, текущий за стенами города, – оставалось дождаться, когда опустеют цистерны с водой, и осада подходила к концу. Поскольку город, измученный жаждой, был вынужден сдаваться, в 1440 году до нашей эры отцы города, возглавляемые толковым и решительным молодым человеком по имени Уриэль, решили воздвигнуть две надежных стены, которые шли от сторожевых ворот и окружали родник, источник жизни города. Стены были построены и затем перекрыты крышей. Создавалось впечатление, что источник оказался внутри города, так что во время осады, когда сгущалась ночная темнота, женщины Макора могли спокойно спускаться к источнику. Поэтому цистерны были всегда наполнены. В результате Макор вытянулся к северу, и теперь его очертания символически напоминали мужской репродуктивный орган. Может, именно поэтому стены вокруг источника надежно служили городу в ходе нескольких последовавших осад, когда нападавшим приходилось отступать, так как они убеждались, что не в силах захватить источник воды.
Большая семья Ура теперь была представлена строителем Уриэлем, который и убедил старших членов семьи приняться за возведение этих стен. Вне всяких сомнений, он был одним из самых заметных граждан Макора – человек, который владел оливковыми рощами к югу от города и дубовым лесом на востоке. Ему минул сорок один год, он был выше среднего хананея и часто бывал погружен в раздумья. Жрецы Баала ждали от него указаний; на первых порах они противились строительству стен, доказывая, что, если бы Баал хотел защитить источник, он сам бы об этом позаботился, но, когда замысел Уриэля доказал свою правоту, они стали поддерживать его. Ныне в Макоре не было короля, потому что захватчики-гиксосы уничтожили всю королевскую семью, но к Уриэлю перешло столь много из устоявшихся задач по управлению городом, что он смело мог считать его своим псевдокоролевством. В официальных записях, хранившихся в Египте, который ныне владел этими местами, он считался правителем и справлялся с этой ролью куда лучше, чем большинство египетских назначенцев в соседних городах Хазоре, Мегиддо и Акке.
У Уриэля была квадратная черная борода. Считалось странным, что в его годы у него только одна жена, Рахаб, которая подарила ему всего одного ребенка, его сына Зибеона. Наложницы не играли большой роли в его жизни; их у него было несколько, как и полагалось столь достойному человеку, но об их детях он не заботился, и с годами его все меньше волновала необходимость окружать себя молодыми женщинами. Он любил только свою жену, считая ее отличной спутницей и мудрой советчицей.
Уриэль был всецело предан Макору. В молодые годы он предводительствовал его военными силами и мог вывести на поле боя четыреста хорошо вооруженных воинов. Дважды египтяне назначали его полевым командиром их воинских контингентов, расквартированных в этих местах, и он предводительствовал ими в далеких походах к Кархемишу и Дамаску, но всегда с радостью возвращался в Макор. Это он ввел в практику, что местожительство правителя должно размещаться у главных ворот города, чтобы каждый торговец, входящий в город или покидающий его, мог легко найти правителя и посоветоваться с ним по вопросам налогов. Его дом был большим укрепленным зданием, выраставшим из западной от ворот стены. В нем было два входа – один, что вел в город, предназначался для его семьи, а другой считался официальным и вел прямо из его помещений к извилистому проходу к воротам. Он был настолько предан управлению Макором, что часто садился на трехногий стул прямо у ворот и с удовольствием болтал с прохожими, делясь сплетнями о городских властях. Под руководством Уриэля Макор процветал. Землепашцы за стенами города производили излишки продуктов, которые караванами отправлялись в Акко, а в стенах города другие люди действовали в рамках сложной экономической системы. В ее основе лежали лепка и обжиг посуды из глины, найденной в вади, производство и окраска ткани и отливка бронзовых инструментов высокого качества. Медная руда доставлялась с севера караванами мулов из шахт, лежащих к югу от Красного моря. Олово же приходило в Акко на кораблях из портов Малой Азии, и конечный продукт расходился по многим городам и поселениям. В Макоре никто больше не пользовался кремневыми орудиями.