Линн в замешательстве бросила туда взгляд. Понимание пришло не сразу.
– О боже!
– Да, – торжественно подтвердил Девэйн.
На сколе, оставленном обломившейся ледяной глыбой, была заметна та же слоистость, что и на керне глубинного бурения, – и полосы отчетливо прослеживались в обе стороны, тянулись далеко, должно быть на мили.
– По моим оценкам, он попал в лед не позднее чем сорок тысяч лет назад.
3
– Мы нашли кое-что важное! – информировала по коротковолновой рации Линн коллег на станции.
– Что? – донеслось сквозь треск статики.
– Замороженное тело. Мумифицированное. Возможно, древнее. И с очень странными артефактами.
– Артефактами? Какими? – В искаженном помехами голосе слышалось удивление.
– Лучше не обсуждать по открытой линии. Мы скоро вернемся на базу.
Это сообщение в ультракоротковолновом диапазоне поймал спутник Агентства национальной безопасности США и транслировал прямиком на суперкомпьютер штаб-квартиры агентства в Форт-Миде, в пятнадцати милях к юго-западу от Балтимора. За четверть часа полученные данные были проанализированы, но работа оказалась не завершена, процесс был остановлен. Все сведения остались погребенными в массивах недоработанной информации.
Стивен Джейкобс стиснул в ярости кулаки. Ведь уже так близко подошли к завершению. Почти вплотную! Он не позволит никому встать на пути организации, на пути готовой воплотиться мечты. Найденное в Антарктике мумифицированное тело со «странными артефактами»? Возможно, все это чепуха. Но Джейкобс знал, чем может оказаться находка. Если догадка верна, слишком много вопросов возникнет в самое неподходящее время.
Он вздохнул. Придется сообщить кому следует. Мечта должна осуществиться.
– Черт побери, да что это такое? – спросил сейсмолог Сэм Маундерс, когда вся экспедиция собралась на базе.
– Насколько можно судить, – начала Линн, пока Девэйн доставал из холодильника и раздавал банки с пивом, – тело человека, современного по виду, попавшего в лед около сорока тысяч лет назад.
Она взяла поданную Девэйном банку, улыбнулась с благодарностью. Не каждый же день такие открытия случаются – можно и расслабиться. Линн с удовольствием глотнула пива и продолжила:
– Мы нашли тело человека, на котором вполне современная одежда.
– То есть? – спросил Маундерс недоуменно. – Какая одежда?
Линн усмехнулась. Ну да, это не сдвиги в ледовых пластах. Малость поинтереснее.
– Теплоизолирующая. Притом очень легкая и прочная. Технологически весьма продвинутая.
– И что бы это значило? – спросил Джой Гласс, специалист по компьютерам, ответственный за численный анализ данных.
– Пока не знаем. – Линн покачала головой.
Обсуждение находки получилось бурным, радостным и слегка сумасшедшим. Версий выдвигали множество, иногда откровенно дикие. Про свои дела забыли – что они по сравнению с сорокатысячелетней мумией во льду? Нудный сбор сейсмических данных, моделирование океанской динамики… Находка может оказаться сенсацией мирового масштаба, перевернуть представления об эволюции!
Но Линн не спешила радоваться. Научная деятельность приучает сомневаться. Тело требуется исследовать хорошенько, разобраться, что к чему. Работать надлежит осторожно и аккуратно. Когда пара туристов обнаружила в Альпах вмерзшую в лед мумию «ледяного человека Эци» и сообщила властям, те сочли находку погибшим альпинистом. Потому извлекавшие тело не слишком заботились о его сохранности, старались лишь высвободить изо льда поскорее. В результате изодрали одежду, лук использовали как рычаг, чтобы выдернуть покойного, и даже сделали дыру в бедре.
Нельзя допустить подобных глупостей с этой находкой, тело следует извлекать аккуратно, тщательно документируя каждый шаг. Несмотря на рожденный открытием энтузиазм и стремление немедленно взяться за дело, Линн по-прежнему холодно и взвешенно анализировала ситуацию, не упуская ни единой мелочи. Умение замечать малейшие детали и учитывать их сделало Линн одним из сильнейших в своей сфере специалистов.
Эвелин Эдвардс – Линн ее называли друзья – была очень талантлива. Гарвард окончила лучшей по успеваемости в своем выпуске, а потом стала одной из первых в области, которой занимались главным образом мужчины.
В детстве и подростком она была невзрачной, непримечательной, может, потому и выбрала научную карьеру. А после расцвела, превратилась в красавицу с экзотической внешностью: гладкая, оливкового оттенка кожа, густые темные волосы, яркие глаза удивительного зеленого цвета. Тело стройное, атлетически сложенное, закаленное годами утренних пробежек, упражнений в тренажерном зале и кикбоксинга. Ее внешности многие завидовали, но в научном сообществе коллеги зачастую не воспринимали ее серьезно, считая по умолчанию, что девушка, настолько красивая, умной быть не может. Ей пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть подобное лицемерие и предубеждения, чтобы заставить считаться с собой и стать одним из ведущих исследователей НАСА.