И еще я обнаружила, что не способна отказать маме.
– Обещаю, – проговорила я. Она подалась ко мне и поцеловала в лоб. – Но откуда ты узнала о том, что случилось с Мэйзи?
– У меня есть… друзья… они сообщали мне все новости о моих дочерях, – объяснила она. – Мне действительно жаль, но я не могла это предотвратить.
– Ясно. Но ты не поможешь мне ее найти?
Мама обезоруживающе улыбнулась.
– Я и так помогаю, девочка моя.
Дверца с моей стороны распахнулась – шофер стоял снаружи и посторонился, чтобы дать мне пройти. А я словно оцепенела… я не могла себя заставить проститься с матерью. Она слегка дотронулась до моей щеки, откинулась назад и сняла со своей шеи медальон. Когда она надела украшение на меня и застегнула крохотный замок, я почему-то ощутила себя окруженной заботой и любовью. Она мягко подтолкнула меня.
– Пора. Ты меня увидишь. Очень скоро, Мерси. Я обещаю.
Я вылезла из машины и обнаружила, что мы припарковались возле южной стороны парка Форсайт. Мой велосипед, лежавший в багажнике лимузина, послушно дожидался у тротуара. Внезапно я ощутила прилив вдохновения и вскинула руку, не позволяя шоферу закрыть дверцу.
– Тот человек, старик!.. – громко прошептала я, вспомнив, что мы бросили труп бедняги в зарослях сорняков.
Мать наклонилась ко мне.
– О нем давно позаботились, – ответила она.
Шофер захлопнул дверцу. Я проводила отъезжающий лимузин взглядом, опираясь на велосипед. Мне с огромным трудом удавалось справиться с коленями, которые прямо подкашивались. Вой сирены вывел меня из ступора: мимо промчались «Скорая помощь» и полицейский автомобиль. Я не сомневалась, что они едут к пороховому погребу. Примерно спустя минуту пронеслась вторая полицейская машина. У нее тоже были включены сирена и мигалка, но двигалась она не столь стремительно. Когда она поравнялась со мной, пассажир повернулся и уставился на меня в упор. Следователь Адам Кук – а это был именно он – узнал меня.
Глава 3
Я брела по аллее, ведущей к дому, и катила рядом с собой велосипед. Неожиданно я подумала, что особняк, в котором я выросла является банальной декорацией. Театр лжи. Может, мебель и стены созданы из вполне реальных дерева и кирпичей, но они какие-то ненастоящие. Аромат духов моей матери до сих пор окутывал меня. Она жива. Жива! И это – единственная реальность и правда. А то, что я раньше знала о ней, о моих родных, о собственной жизни, уже превратилось в фальшивку. Тьма стиснула мне сердце: я почувствовала к Джинни ненависть. Раньше я старалась избавиться от досады и обиды на мою двоюродную бабку, но теперь мысли о прощении испарились. Какое еще прощение! Завтра пойду поплясать на ее могиле. Она украла у меня силу. Такое трудно забыть. Но то, что она украла у нас Мэйзи нашу мать! Вот чего я никогда не прощу. Я даже принялась молиться о том, чтобы душа Джинни никогда не нашла себе ни секунды покоя – и не важно, куда она отправилась после смерти.
Чем Джинни могла оправдать свои действия? Она разлучила меня с матерью! Но, с другой стороны, чего она надеялась достичь, отгородив меня от дарованной мне при рождении силы? Она стала бы утверждать, что исполняет свой долг якоря. Оберегает грань. Защищает ее от моей матери… и от меня. Однако грань избрала меня – она меня не испугалась, – наоборот, она радостно меня приняла! Значит, Джинни ошиблась насчет моей матери. Иначе и быть не может.
Я прикоснулась к медальону, который мне подарила мама. Тепло драгоценного металла подтвердило, что наша встреча не была плодом моей фантазии. Я прислонила велосипед к стене гаража и начала искать замочек медальона. Крышка откинулась, открыв две маленькие фотографии: на одной оказалась Мэйзи, на другой – я. Мы были совсем крохотными: наших волос едва хватало, чтобы удерживать банты, которые трепыхались на наших макушках. Откуда у нее наши фотографии? Может, Эллен или Айрис отправили их ей, чтобы загладить свою вину?
Очевидно, тетки опять мне лгали. Моя мать жива и здорова, а они последние двадцать лет напоминали мне, чтобы я регулярно относила цветы на ее могилу. Однако несколько минут назад она прямо сказала мне, что Айрис и Эллен сговорились между собой, а заодно – и с Джинни, что до нас с Мэйзи никогда не дойдет ни единого словечка правды. Но я хорошо знала тетушек, и сердце не позволяло мне поверить в то, что они избежали своей участи. Наверняка они тоже стали жертвами моей бабки. Но мне было необходимо выяснить, почему они решились мне лгать. Разумеется, для этого должна иметься некая причина – веская, убедительная и простительная! Пусть так будет. Как только я докопаюсь до сути дела, я найду способ объединить нашу семью. Нам не удастся вернуть потерянные годы, но мы наверстаем упущенное и построим будущее. Вместе мы справимся с другими ведьмовскими семействами. И Мэйзи будет здесь, в своей родной Саванне.