Я повернула к дому, но резко остановилась: меня ошеломила новая догадка. А если в неведении держали лишь меня? Еще совсем недавно мои родственники заявляли, что я бесталанная и бессильная. А вдруг Мэйзи тоже знала правду?
Год назад – а то и меньше – я бы никогда не поверила обвинениям, высказанным моей матерью. Я бы кинулась к Айрис и принялась плакаться ей в жилетку. Но я уже узнала кое-какие серьезные факты, которые тетки упорно скрывали от меня. Айрис и Эллен сами были вынуждены во всем признаться! Выяснилось, что покойный муж Эллен, Эрик, являлся моим отцом. Кстати, муженек Айрис, Коннор, – тоже отличился, бросив меня гореть в доме Джинни. А моя любимая сестричка отдала меня в руки демону. Зато теперь, когда грань избрала меня якорем, меня стали замечать. Я нутром чуяла, что множество магов, включая и моих более дальних родственников, ухватились бы за любой предлог, чтобы устранить меня. А я сдержу данное матери обещание и буду держать рот на замке. Но я собираюсь помалкивать лишь до тех пор, пока мне не удастся отыскать неуловимую истину.
Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы с криком не ворваться в холл, требуя объяснений. Я спрятала медальон под рубашку и сделала глубокий вдох. Я молилась, чтобы у меня хватило силы воли и осмотрительности не болтать своим дурацким языком. Дрожащей рукой я открыла дверь, ведущую на кухню.
– Ты припозднилась, – проворчал Эммет, даже не повернувшись ко мне.
Он сидел за столом, уставившись на яблоко, парившее в воздухе над столешницей. Плод медленно поворачивался, а кожица плавно отделялась от мякоти и зависала в виде тонкой и ровной ленты.
– Угу, извини. Потеряла счет времени, – отозвалась я.
Я обошла стол и села напротив Эммета, не справляясь с его чарами. Эммет был такой смуглый, яркий и привлекательный. И еще такой одинокий. А ведь раньше он являлся обычным грунтом нашего особняка! Големом он казался очень холеным – возможно, даже чересчур – и определенно чересчур самоуверенным. Пробыв несколько месяцев человеком, он стал менее ухоженным. Щетина у него на щеках требовала бритвы, а когда-то коротко подстриженные волосы отросли и падали на лоб густыми небрежными завитками. Он отбросил их в сторону – и по неопрятному виду его рук я поняла, что он приобрел привычку обкусывать ногти.
– Ты очень рассеянная, – произнес он.
Яблоко прекратило вращение и полетело прямо мне в лицо. Я вскинула руку, чтобы отвести удар – и в мгновение ока плод вспыхнул и рассыпался в пепел. Эммет осуждающе посмотрел на меня.
– И зачем это было нужно? Ты применила слишком много силы, чтобы справиться с микроскопической угрозой.
– Не начинай, – огрызнулась я. – У меня и так забот хватает.
Его слова попали почти в точку. Дым, поднимающийся от порошкообразных останков яблока, напомнил мне запах обуглившейся плоти старика.
– Ты своевольная, – заявил Эммет, игнорируя мой протест. – Ты упрямая. Ты несобранная. Семейства постоянно интересуются, когда ты сможешь взять на себя обязанности якоря. Придется сказать им, что я не знаю. Ты не уделяла времени ни своему наставнику, ни собственной магии.
Я не на шутку разозлилась. Вокруг нас сгустился жар. Позади меня раздался грохот: в буфете затряслась посуда.
– Отлично, Мерси! – воскликнул Эммет, вскакивая из-за стола. – Ты полна энергии и эмоций. А теперь посмотрим, как ты можешь управлять силой.
Он стремительно метнулся ко мне. Я стиснула кулаки, чувствуя, как в них накапливается нечто вроде электричества. Дверцы шкафчиков распахнулись и захлопнулись. Стакан упал на пол и разбился, рассыпаясь осколками, которые парили в воздухе, будто смертоносные кристаллики. Я испугалась собственной ярости. Пока ко мне не вернулась магия, я никогда не позволяла себе подобного поведения.
Эммет вскинул руки и схватил меня за запястья. Он навис надо мной. Его черные глаза прожигали меня взглядом, полным… чего? Гнева? Он придвинулся еще ближе.
– Что у вас тут творится?
Крик Питера огласил кухню. Я резко повернулась: он застыл на пороге и глазел на происходящее. Осколки стекла мгновенно посыпались на пол: ни дать ни взять – настоящие капли дождя! Посуда перестала греметь. Воцарилась тишина.
Эммет выпустил мои запястья и ответил:
– Мы практикуемся. Тебе здесь не следует находиться.