Наверное, мне стоило попытаться сбежать, но куда я одна против шестерых парней? От страха ноги и руки плохо слушались, и я даже не попыталась освободиться. Меня держали, оставляя на коже болезненные отметины. Глеб подошёл и с размаху залепил мне ещё одну пощёчину. Из глаз брызнули искры, меня замутило.
— Это тебе за то, как ты меня достала своим блеянием. Тупая овца! Неужели ты думала, что я реально позову тебя на свидание? Мне просто нужно было убедиться, что ты подходишь! — его злой смешок потонул в шуме вечернего леса. Где-то перекликались птицы. С каждой минутой становилось сумрачнее и прохладнее. Я вся дрожала то ли от напряжения, то ли от холода и отказывалась верить в происходящее. Во рту было солоно: кажется, мне разбили губу.
— Хватит языками чесать, вяжите её, — отдал приказ самый старший.
Я зря приняла его за парня, он оказался взрослым щуплым мужчиной лет сорока.
Меня подтащили к засохшему дереву с оголённым стволом и подвесили за связанные руки, перекинув верёвку через торчащую далеко в сторону толстую серую ветвь. Боль огненной волной растеклась по запястьям. Пожалев, что не сделала попыток сбежать раньше, я отчаянно затрепыхалась на весу, причиняя себе ещё больше боли и раздирая руки. Подо мной была сырая земля, всю траву отсюда кто-то недавно убрал, и запах её сока щекотал ноздри. Он был настолько неправильно мирный и привычный, словно я не попала в какой-то кошмар, а просто гуляю по свежескошенному лугу. С меня стянули обувь и выкинули куда-то в кусты.
— Что вы делаете? — сипло спросила я.
Мне никто не ответил. Я отчаянно, во всю мощь лёгких закричала. Мой вопль вспугнул птиц, разнёсся одиноким эхом по лесу и закончился булькающим стоном, когда старший мужчина подошёл и ударил меня кулаком в живот.
— Заткнись, или я сделаю тебе очень больно. Целая не нужна, нужна живая. Это понятно? — он резко и неприятно стиснул мне грудь, а затем запустил руку под платье, до боли сжимая нежную кожу на внутренней стороне бедра. Слёзы катились градом. Я тряслась, подвешенная на своих путах, и испытала что-то сродни счастью, когда он отошёл. Я понимала, что это лишь маленькая передышка, но была болезненно рада, что она настала.
Шестеро у моих ног чертили какие-то знаки, располагая их в трёх вписанных друг в друга кругах. Мне было не видно, что именно рисовали подо мной, но те символы, что находились в поле моего зрения, были мне незнакомы. Затем они стали посыпать эти знаки чем-то из разных пакетов. Для каждого круга — своё вещество.
— Можно начинать? — спросил Глеб у щуплого мужчины.
— Да, пора!
Встав на равных расстояниях друг от друга, они начали нараспев произносить незнакомые слова. Теперь они все были вне круга, а я висела ровно на краю третьего внешнего кольца.
Речитатив завораживал странным, пульсирующим ритмом. Их голоса набирали силу. Ветер, гулявший по лесу, стал злее и с каждым словом всё яростнее рвал подол моего платья. В какой-то момент шестеро закончили, и мне показалось, что знаки на кругах под моими ногами зловеще замерцали.
Они начали снова, мотив повторялся, только с каждым разом они вкладывали в голоса всё больше силы. Знаки постепенно начинали светиться, на опушке стремительно темнело, хотя я точно знала, что было ещё не так поздно. Время едва ли двигалось к закату.
Когда взвыл ветер и страшно закричали птицы, тот, кто стоял позади, резко схватил меня за ногу и нанёс несколько глубоких порезов ножом. Я завыла от боли и ужаса. Он поймал вторую ногу и резанул по икре. С мягким стуком на землю упал нож, и меня отпустили. Я чувствовала, как горячая кровь стекает по стопам и тонкими струйками льётся на землю, пропитывая её моим страхом.
Мужчины вокруг взялись за руки и продолжили повторять свой речитатив. Теперь знаки наливались светом гораздо быстрее. Я видела, как моя кровь их питает, и слабела от ужаса с каждой секундой.
Внезапно круги засветились ещё сильнее.
Звуки леса отступили на задний план.
Мир зазвенел.
Круги заалели и запульсировали в такт словам.
Вверх от знаков поднялся густой тёмный клубящийся туман.
Речитатив врезался в сознание, пропечатался там и постепенно обрёл смысл. Это был призыв!
Поляну заволокло мрачным, едким маревом со странным, незнакомым пыльным запахом.
Жуткий дым внутри кругов уплотнился и принял форму высокой массивной фигуры с сероватой кожей, короткими витыми рогами и хвостом. Этот хвост сейчас недовольно метался позади него. Мужчина был одет в плотные тёмные брюки и кофту или свитер с широким круглым вырезом, оголяющим ключицы и грудь. На запястьях у него были светлые наручи, а на шее блестел медальон. Не длинные, но острые витые рога выглядели опасно. Больше всего он был похож на демона.